Граница

– Я это знаю, но ради высшего блага часто приходится чем-то жертвовать. Уверен, что вы это понимаете.

Дейв понимал, но будь он проклят, если собирался в этом признаться. Впрочем, какая разница, этому чужаку все равно известно, о чем он думает.

– Да, – сказал миротворец.

– Как ты появился на свет? Был кем-то рожден? Или сотворен? – спросил Джефферсон.

– Сотворен высшей силой. Я знаю, в чем состоит мой долг, знаю, что я существо очень древнее в вашем понимании времени, но больше о себе ничего не знаю.

– Вы там у себя совсем один? – спросила Оливия. – Все это бесконечно долгое время?

Этан ответил не сразу. Он потупил серебристые глаза, лицо его погрустнело.

– Есть и другие, такие как я, но они далеко. Я получаю информацию, обрабатываю ее и шлю дальше – и знаю, в чем состоит мой долг, – повторил он.

– Твоя сила должна иметь предел, – сказал Джефферсон. – Она не может быть беспредельной. Так ли это?

– Беспредельность можно понимать по-разному. Сила, которой я владею, в этом теле более ограниченна, чем в моей изначальной форме, но это тело мне необходимо как средство общения, обмена информацией.

– Джентльмены, мы выезжаем на трассу, – объявила Ханна; голос ее немного дрожал после того, что она услышала, да еще из уст мальчишки. – Семьдесят второй благодарит вас за топливо, и будем надеяться, что шины у него не полопаются.

– А Бог существует? – тихо спросил Джефферсон, не сводя взгляда с Этана. – Ты знаешь… я ведь много лет спекулировал Его именем. Именем Бога я делал много плохого в жизни. И даже удивлялся, как меня до сих пор не поразила за это молния или еще что-нибудь такое, но все равно продолжал делать то, что делал. Будто… испытывал терпение Бога… может быть, потому, что Он позволял мне делать то, что я делал. Так что ответь, если можешь: существует ли Бог?

Этан не ответил. Как им объяснить, что и его знания не беспредельны, что существуют такие вещи, которых даже ему знать не позволено? Вот они ждут, что он скажет, и, наверное, думают, что он видел лик той сущности, которую они называют Богом; может быть, в своем понимании тайн мироздания даже считают его самого существом, которое они называют словом «ангел».

– Я могу лишь сказать, что во Вселенной существует высший разум, – собравшись с мыслями, начал он. – Насколько я понимаю, в судьбах каждой цивилизации многое зависит от воли ее самой… даже от воли каждого отдельного ее индивида… найти причины возвышения одной или падения другой не так-то просто. Что же касается Бога… совпадает ли ваш Бог, как вы Его понимаете, с богом сайферов или горгонцев, как его понимают они? То же самое можно сказать и о представителях любой другой цивилизации. А ведь их где-то «там» миллиарды. И у каждой своя мифология, своя ментальность, свои цели, свое устройство и свои ценности. Сущность, которую вы знаете под именем Бога, я так думаю, должна иметь столько разных имен, сколько существует языков, сердец и умов. Поймите меня правильно… у меня нет ответов на все ваши вопросы. Что бы я вам ни сказал, это породит множество других вопросов, ответы на которые превышают уровень вашего интеллекта, и вы их просто не поймете. Простите, я не хотел вас обидеть, – добавил он.

Затем Этан продолжил:

– Но вот я здесь. Меня призвала сюда сила, которую я и сам едва способен постигнуть. Эта сила меня сотворила. Меня наделили обязанностями и дали установки. Мое намерение, как и цель моего пребывания здесь, – остановить эту войну и спасти ваш мир. Мне не дано точных инструкций о том, как достичь этой цели, зато я получил указание, где находится отправная точка, как вы это называете… Это гора Белая Обитель. Я должен достичь этой точки и действовать дальше уже там, а для вас это проверка, насколько вы готовы бороться за то, чтобы выжить.

– Проверка, говоришь? – сказал Дейв. – Уж не хочешь ли ты сказать, что все это… война и все такое… это тоже просто проверка? Мол, стоим ли мы того, чтобы жить, или нет? Я что-то не вижу в этом ничего похожего на любовь Бога к человеку… или я не прав? И даже если ты можешь прекратить эту войну… как насчет Земли? Нашей планеты? Она ведь вся уже испоганена, дружок! Все, кого мы знали и любили, мертвы! Всюду рыскают серые, и кто знает, сколько их теперь на Земле… миллионы? И никогда больше не будет так, как было прежде!

Этан кивнул. Губы его были крепко сжаты. Серебристые глаза неотрывно смотрели на Дейва.

– За свое долгое существование я усвоил одну вещь, – сказал миротворец. – У вас это называется терпением. Верьте, что разум, который призвал меня сюда и сделал возможным этот наш рейд, имеет свою цель. Я в это верю. Если у вас есть хоть капля веры, то теперь не время взять и все бросить.

Он перевел взгляд на Джефферсона:

– Мой нынешний организм, со всеми его органами, нуждается в отдыхе. Есть еще вопросы?

– Нет, – ответил Джефферсон, – это все.