Граница дозволенного

Закутавшись потеплее и нахлобучив шапку, я закрыла окно, схватила с тумбочки ключи и вышла на улицу. Куда податься, я не знала. Дэнни живет слишком далеко и на Манхэттене почти не появляется. Можно прогуляться вдоль реки, но там сильный ветер дует прямо в лицо, леденя щеки. Лучше уж тогда побродить по Виллиджу, тут тише и не так ветрено. На Кристофер-стрит мне стали попадаться секс-шопы, судя по витринам, все сплошь предназначенные для геев. После очередной вывески мне пришла в голову мысль купить вибратор — «утешитель», как мне о нем говорили когда-то. Тогда можно будет прекратить мучительные поиски мужчины. Виртуальная пощечина от последнего кандидата все еще жгла и саднила, и дифирамбы остальных откликнувшихся не помогали, так что я не стала тянуть. Задвинув подальше предубеждения, я вошла в первый же попавшийся открытый магазин интимных товаров. Там пахло перегретой пластмассой, я едва протиснулась между вешалками с костюмами для ролевых игр и столиками со стопками журналов и дисков. Сняв куртку и шапку, чтобы не вспотеть, я обратилась за помощью к продавцу — лысому и бородатому парню медвежьей комплекции, в кожаных штанах и с татуированными бицепсами. Когда он заговорил, я едва сумела спрятать улыбку. Голосок у него оказался женский, манерный и жесты как у танцовщицы фламенко. Выслушав меня, он принялся рыться в разнокалиберных причиндалах и игрушках на стенке — от наручников и плетей до леденцов в форме пениса. Предложенный мне вибратор — дилдо — обладал множеством режимов, функцией одновременной стимуляции клитора и вагины, приятной текстурой и не устрашал размерами (увидев на витрине один как минимум сорокасантиметровой длины, я уж было испугалась, что они все такие). Еще мне понравилось, что прибор, судя по ярко-фиолетовому цвету и двум головкам, не претендовал на стопроцентную имитацию мужского члена. Пряча добычу под курткой, я вернулась домой. Уселась на кровать, развернула прибор и, вставив батарейки, пару минут смотрела, как он вибрирует. Через полчаса благодаря «Диди», как ласково назвал его отзывчивый продавец, я уже содрогалась в долгом и сладком оргазме.

Однако уловка не сработала. Меня по-прежнему манила мысль о настоящем сексе, путь к которому вел через сайт. Утром, едва Эсекьель шагнул за порог, я включила ноутбук и прочитала накопившиеся сообщения, первым делом стерев то оскорбительное. Новых посланий пришло три. За исключением одного «спасибо, нет» в остальных выражалась готовность встретиться. Тогда я сделала следующий шаг — завела новую почту, чтобы не светить свой основной электронный адрес. Логин выбрала такой же, как и на сайте, — magdalena1968@hotmail.com. С этого адреса я завела новый аккаунт в «Мессенджере» и добавила откликнувшихся. Не прошло и минуты, как трое из добавленных постучались ко мне с приветствием. Так начался этап второй — отбор.

На меня обрушился град вопросов: «Ты откуда? Чем занимаешься? Еще фотографии есть? А фото мужа? Чем он занимается? Чего вы хотите? Пробовали такое раньше? Где все будет происходить?»

Я же тем временем пыталась определить, насколько заявленные характеристики и намерения соответствуют действительности. Насчет работы, семейного положения и местожительства кандидаты привирали, внешность тоже приукрашивали. Фотографии большей частью оказывались минимум двухлетней давности — снятые во время последнего приступа «комплекса Адониса» у изображенного на снимке. Почти все холостые руководящие работники, живущие на Манхэттене, обернулись рабочими или менеджерами, обитающими с семьей в Куинсе, на Лонг-Айленде или в Нью-Джерси. Они просто-напросто искали дневной перепихон на Манхэттене, чтобы вечером возвращаться удовлетворенными к домашнему очагу.

После мучительного скрупулезного отсева я завязала переписку с рентгенологом из какой-то неизвестной мне клиники, расположенной на Семьдесят седьмой улице, недалеко от Ист-Ривер. Не дожидаясь моего вопроса, собеседник похвастался, что среди пациентов этой суперэлитной клиники числился даже Паваротти. На фотографии кандидат загорал в шезлонге — на террасе какого-то пентхауса, судя по антуражу; в анкете он рекомендовался ценителем Генри Джеймса, которого я начала читать после восторженных отзывов Эсекьеля.