Граница миров

– Ваша тень ощетинивается прямо на глазах, – заметила она с веселым видом, постукивая по одной из черных линз. – Вы случайно не собираетесь воспользоваться против меня своим анимизмом или когтями, чтобы сбежать?

– Назовите хоть одну причину этого не делать.

Женщина казалась до ужаса уверенной в себе. Офелия в очередной раз задалась вопросом, а каким семейным свойством та обладает.

– Как по-вашему, miss, в чём заключается третий протокол?

Офелия затаила дыхание. По вавилонской легенде, которую рассказал ей Октавио, Рог изобилия счел людей недостойными себя и укрылся под землей, там, где никто не мог его найти. Под землей. Торн и Офелия искали его на всех этажах колумбария; но погребен он был под зданием. И подземный поезд привезет прямо к нему.

Женщина с явной симпатией отслеживала ее реакцию.

– Любопытство терзает вас изнутри, верно? Это у вас общее со всеми другими кандидатами. Именно любопытство сделало из вас столь одаренную чтицу, оно же привело вас в музей древней истории на Аниме, а потом – в Мемориал на Вавилоне, чтобы в конце концов вы оказались в этом склепе. Пока вы не узнаете истину во всей ее целостности, вы не почувствуете цельной себя саму. Поезд отвезет вас ко всем ответам.

Ее слова вызвали у Офелии новый всплеск ярости и возбуждения.

– Все, кто приблизился к Рогу изобилия, взглянули в лицо истине! – продолжала настаивать женщина с непритворным жаром. – Истине, которая не только перевернула их восприятие реальности, но и глубоко переменила их самих. Я столько раз смотрела, как мужчины и женщины отбывают в этом поезде… Уже и счет потеряла! Он всегда возвращался пустым. Ни один из них не принял решения сесть обратно в вагон.

– Вы хотите сказать, что сами ни разу не видели Рог изобилия?

Офелия была поражена.

– Я не имею права, miss. Пока нет. Нам, наблюдателям, еще предстоит выполнить свою работу здесь, на поверхности. Но грядет день, когда и мы в свой черед сядем в поезд.

Женщина снова сняла пенсне; глаза у нее сверкали. Скарабей на ее плече вытянул членистую лапку, чтобы похлопать наблюдательницу по щеке.

– What?[68] Ах да, я должна передать вам это от miss Секундины.

Она достала из складок сари лист бумаги. Ничего удивительного, что это оказался рисунок: портрет Октавио, похожий на все те, которые Секундина воспроизводила вновь и вновь, в очередной раз порвав предыдущие наброски. Его глаза – изображенные всё тем же кошмарным красным карандашом – выражали несказанную тоску. Мольба о помощи, которую Офелия не сумела услышать. Всё задрожало у нее внутри. Секундина предвидела, что случится с «Дружной Семьей», она неустанно пыталась всех предупредить, но в очередной раз не смогла быть вовремя понятой.

– Иногда, – тихо проговорила женщина со скарабеем, – отголосок доходит до нас раньше породившей его причины. Эти отголоски ускользают от наших линз, но никогда – от miss Секундины. У малышки острый глаз, если будет позволено так выразиться. Она также поручила мне передать вам следующее: «Но этот колодец был не более реальным, чем кролик Одина».

– Что это значит, в конце-то концов?

– Не имею ни малейшего представления, – заверила женщина с преувеличенно широкой улыбкой. – Miss Секундина произнесла эти слова перед самым вашим появлением в Центре девиаций и с тех пор повторяла их множество раз, что довольно необычно. По моим предположениям, они должны что-то для вас означать.

«Абсолютно ничего», – подумала Офелия. Не довольствуясь повторением своей абсурдной фразы, Секундина проиллюстрировала ее рисунком, который постаралась любой ценой вручить Торну. Шрам от этого поступка останется у нее на всю жизнь.

– Вы используете ее.

Женщина со скарабеем потерла подбородок, как если бы всерьез задумалась над предъявленным обвинением.