Граница миров

Сквозь пелену облаков неслись крики, заглушаемые рокотом лазарустата: вавилоняне метались по улицам, подавая им знаки и отчаянно размахивая руками. Земля под ногами превратилась в их худшего врага.

«Не земля, – подумала Офелия. – Другой».

Она запретила себе задаваться вопросом, почему до сих пор не способна распознать его. Не думать о смятой в ком мысли, отправленной на задворки собственного сознания.

А пока что Офелия не видела в городе места, где можно приземлиться, чтобы высадить Амбруаза и Элизабет, как было обговорено. Ни тот ни другая не знали, что оба были игрушками Лазаруса, каждый на свой манер. Офелия не хотела еще больше втягивать их в махинации Центра.

– Посмотрите!

Амбруаз извернулся в своем кресле, указывая на странные формы за ветровым стеклом, размытые моросящим дождем. Все они парили вокруг гигантской, пока невредимой башни Мемориала.

Лазарус, без устали манипулировавший рычагами и рукоятками, приклеился лицом к перископу.

– Аэростаты, – сказал он. – И не абы какие. На них гербы Духов Семей Корполиса, Тотема, Аль-Андалузии, Флоры, Ситэ, Фароса, Зефира, Тартара, Анимы, Весперала, Серениссимы, Гелиополиса, Селены, Дезерта и даже Полюса. Межсемейный слет на Вавилоне – это нечто небывалое!

Пульс Офелии зачастил при словах «Анима» и «Полюс».

– Наши Духи Семей здесь?

С основания нового мира ни один Дух ни разу не покидал доверенного ему ковчега. Лазарус был прав: это нечто небывалое.

– Возможно, они тут из-за Леди Елены, – выдохнула Элизабет, прижатая к неудобному корпусу Уолтера. – Они должны были почувствовать ее исчезновение. Духи Семей связаны между собой через Книги, это одна из немногих вещей, которые я поняла, изучая код.

Офелия чувствовала, что ее завораживают размытые пятна за ветровым стеклом. Одно из них было дирижаблем Артемиды, другое – Фарука. Духи ковчегов должны были задействовать все ресурсы, как технологические, так и сверхъестественные, чтобы за столь малое время покрыть такое расстояние. Было настоящей пыткой не иметь возможности присоединиться к ним и спросить, всё ли в порядке с ее семьей.

Торн склонился над Офелией, насколько позволяло узкое пространство лазарустата. Несмотря на густую щетину, покрывающую его подбородок, и обведенные темными кругами глаза, он искрился энергией.

– Будем придерживаться плана, – сказал он ей на ухо. – Если все Духи Семей в Мемориале, Евлалия Дийё не замедлит появиться из-за кулис – а заодно, возможно, и ее отголосок. Сейчас как никогда нам нужен Рог изобилия. Везите нас прямо в Центр девиаций, – приказал он, повысив голос.

– В Центр? – удивилась Элизабет. – Они избавились от нас и уж точно не обрадуются, увидев нас снова.

Лазарус подмигнул ей из пилотского кресла.

– Don’t worry, я там свой человек. Мы будем в безопасности. В конце концов, я их любимый поставщик роботов.

Офелия невольно восхитилась той самоуверенностью, с которой этот старик использовал правду, чтобы скрыть фальшь. Шишка на его лбу всё росла; ею он был обязан Офелии, но продолжал вести себя как победитель. Напрасно она повторяла себе, что они должны объединить силы, чтобы спасти то, что еще возможно, – больше она не доверяла ему ни на йоту. Там, в Центре, они окажутся на его территории.

Во всяком случае, так подумала Офелия, увидев колосса в сердце коловращения облаков. Она по-прежнему так думала, когда лазарустат опустился на его макушку, на посадочную площадку, о существовании которой она до сих пор не догадывалась. И всё еще так думала, когда Лазарус завел их в потайной лифт, который опустился непосредственно в голову статуи. И только оказавшись в директорских апартаментах, она заколебалась, не пересмотреть ли свою позицию.

Сплетясь в рабочем кресле, парочка лакомилась шафрановыми пирожными.

– Наконец-то мы собрались все вместе! – возрадовались Генеалогисты в один голос.

Изобилие

Дождь вперемешку с солнцем заливал витражи, которые заменяли колоссу зрачки. Тень от капель бежала по улыбке Генеалогистов. Они обнимались так жарко, что составляли единое тело. Их золото ослепляло всех вокруг, поэтому Офелия не сразу заметила, что те были не одни в директорских апартаментах.

Гвардейцы Поллукса освобождали книжные полки от их содержимого. Личные дела пациентов, медицинские пособия – всё сгребалось в одну кучу. Они замедлили движения, готовые схватиться за ружья с примкнутыми штыками, висевшие у них через плечо, когда потайная дверь лифта распахнулась, пропуская Лазаруса, Офелию, Торна, Амбруаза, Элизабет и Уолтера. И теперь стража замерла в ожидании приказа Генеалогистов.

Мужчина сделал им знак продолжать, а сам небрежно помахал пирожным, пока женщина облизывала пальцы.

– Ваш визит – такая приятная неожиданность!

– А то нам стало здесь немного одиноко.

– Во всём заведении нет больше ни одной живой души.

– Ни единого наблюдателя.

– Ни единого сотрудника.

– Ни единого подопечного.

– Ни единой кошки.