Граница миров

– Желаете письменную экспертизу? – холодно спросила Офелия.

– Нет, miss Евлалия, это не было целью данного теста.

– А какова же была настоящая цель?

Женщина вынула из ящика письменного стола документ толщиной с большой палец. Перед тем как взять его, Офелия надела перчатки. «Договор между индивидом и Наблюдательным центром девиаций; согласие на обследование по протоколам I–III альтернативной программы в соответствии со статьей о сопутствующей конфиденциальности». От одного лишь чтения заголовка у Офелии пошла кругом голова.

– Светлейшие Лорды диктуют законы, – объявила женщина со скарабеем, – но ни один из этих законов не может сравниться в секретности с медицинской тайной, которая соблюдается здесь на протяжении многих поколений. В течение всего времени, которое вы проведете в наших стенах, вам больше не придется давать отчет кому бы то ни было из внешнего мира.

Офелия не поняла ни слова на десятках страниц, входивших в договор. Специальный жаргон требовал эрудиции опытного юриста.

Но какое это имело значение?! И она его подписала.

Улыбка женщины едва заметно расширилась, когда Офелия протянула ей документ. Теперь только будущее могло показать, кто из них к кому попал в ловушку.

Очки

Офелия с трудом подавила крик. Ее глаза расширились под мокрыми волосами, облепившими лоб и брови. Вода из обжигающе-горячей вдруг превратилась в ледяную, а потом и вовсе перестала течь, и теперь она стояла, пошатываясь и обхватив себя руками; ее кожа побагровела от этих экстремальных перепадов. Вентиляция развеяла пар, открыв взгляду Офелии фигуру в желтом сари, которая выпустила из рук шнур от душа. Даже без очков Офелия различила улыбку на ее лице. Женщина со скарабеем и не подумала считаться со стыдливостью своей подопечной. Она пристально смотрела, как та выбирается из душевого поддона, идет, оскальзываясь, по кафельному полу и растирается полотенцем.

– Где моя одежда?

Офелия не нашла своих вещей, которые перед мытьем оставила на скамейке. Вместо них ее там ждали аккуратно сложенные шаровары и туника без рукавов. Центр явно стремился одеть ее так, чтобы она ничего не могла спрятать. У нее конфисковали даже сандалии.

– Мои перчатки! – потребовала она.

Но женщина отрицательно покачала головой. С того момента, как Офелия подписала договор, она ни разу не услышала ее голоса.

– Но вы же прекрасно знаете, что они мне необходимы!

И снова безмолвное отрицание. Офелия ничего не понимала. Что это означает: ей не вернут перчатки или они ей больше не понадобятся?

Она надела шаровары и тунику, морщась всякий раз, как ее руки помимо воли владелицы читали ткань. Перед мысленным взором Офелии возникла темная мастерская в недрах какого-то восточного базара, старая швейная машинка, беспечно насвистывающий красильщик; одно утешение: до нее эти одежки никто не носил.

– Мои очки!

И снова отрицательное покачивание головой. Офелия почувствовала, как у нее участилось дыхание, и заставила себя успокоиться. Она ведь готовилась к тому, что ей будет трудно, – главное, чтобы они не взяли над ней верх.

Скарабей, сидевший на плече женщины, с механическим щелчком раскрыл перед Офелией зеркальце, такое крошечное, что ей удалось разглядеть свое лицо только по частям. Но она хотя бы убедилась, что с ее лба исчез штамп. Фосфоресцирующие чернила смыл душ – видимо, здешняя вода обладала какими-то волшебными свойствами.

– Что дальше?

Женщина учтивым жестом попросила Офелию следовать за ней. Как только она уходила вперед, ее контуры становились размытыми и почти сливались с интерьером. Офелия поняла, что ей придется как можно скорее привыкнуть к ходьбе в этом зыбком окружении, без очков, перчаток и сандалий. Значит, разыгрывать шпионку будет куда труднее, чем она думала, но коли уж Центр действительно намеревался усложнить ей задачу, она ответит ему тем же.

Они долго шагали по бесконечным коридорам, и Офелию поразило, что электрические лампы, все без исключения, потрескивали и мигали у них на пути.

Наконец они вышли на открытый воздух, где утреннее солнце мгновенно высушило волосы Офелии. Нагретые плиты, по которым она шагала, обжигали ей ступни. А женщина вела ее всё дальше, через благоуханные зеленые джунгли, сумрачные галереи и бесконечное количество дверей.