Граница миров

Октавио наблюдал за их прощанием из-за своей длинной челки. Его поврежденные глаза еще не горели огнем, как прежде, но пристально, со странным, необъяснимым интересом изучали Амбруаза. Он указал на ангар из множества стеклянных граней, стоявший на другом конце воздушного причала.

– Там должен быть служебный вход, – сказал он и добавил, обращаясь к Амбруазу и Блэзу: – Я провожу ее и вернусь.

Войдя в ангар, Офелия и Октавио увидели только груды ящиков и неподвижные вагонетки. Конечно, час был ранний, но после паники, царившей в других местах Вавилона, этот покой сильно действовал на нервы.

Они вошли в грузовой лифт, и он повез их вниз, через множество этажей.

– Этот Амбруаз действительно сын Лазаруса? – внезапно спросил Октавио. – Он совсем на него не похож. In fact, – добавил он, не дав Офелии ответить, – он вообще ни на кого не похож. Я сидел рядом с ним во время полета и рассматривал его тело: оно выглядит в высшей степени странно.

Офелия удержалась от комментария, что ее собственное тело не менее странно, и только спросила:

– Ты собираешься вернуться в «Официальные новости»?

– Нет, сперва в «Дружную Семью». Я возглавляю роту курсантов-предвестников Поллукса, и, если не буду отмечаться каждый день, меня сочтут дезертиром.

Офелия изумленно подняла брови.

– И это после всего, что сегодня стряслось?! После обрушения северо-западного квартала? После волнений в центре города?

– Именно после этого. Отныне хаос можно победить только строгим порядком.

Наконец лифт остановился, и они вышли в коридор, который сменился другим коридором, а тот, в свою очередь, привел их в приемную. Там тоже не было ни души. Зато на стойке лежали анкеты. Нужно было заполнить одну из них, вложить ее в трубу пневматической почты и нажать на рычаг отправления. Офелия поставила галочку в графе «Прием».

Не успела она направиться к двери комнаты ожидания, как ее окликнули:

– Miss Евлалия!

К ней четким шагом направлялась какая-то женщина. Не та молодая девушка, с которой Офелия имела дело во время своего первого посещения, а именно женщина, но одетая в точно такое же сари желтого цвета и в таких же длинных кожаных перчатках. Вдобавок она, как и та девушка, носила пенсне с темными стеклами. На плече у нее сидел механический жук-скарабей, а под мышкой она держала папку для документов, к которой была пришпилена анкета, миг назад заполненная Офелией, как будто женщина уже много дней дожидалась ее появления.

– Сюда, please, – сказала она, распахнув перед Офелией красивую застекленную дверь. – А вам нельзя, milord.

И она холодно улыбнулась Октавио, который уже было собрался идти за ними. Его форма виртуоза не произвела на нее никакого впечатления, и она не спросила, как его зовут. Наверняка прекрасно знала, кто он такой.

Офелия обменялась с Октавио прощальным взглядом. Многозначительным. И шепнула напоследок:

– Изменить мир.

У Октавио вздрогнули губы. Он так резко вскинул голову, что его челка отлетела назад, открыв шрамы на ноздре и на брови – там, где раньше была прикреплена золотая цепочка.

– Изнутри, – ответил он.

И удалился, громко щелкнув каблуками; этот звук придал Офелии храбрости. Она прошла за женщиной в комнату, которую можно было счесть медицинским кабинетом, если бы на всех полках не сидели такие же механические скарабеи. Они поблескивали, как драгоценные камни, в утреннем свете, сочившемся из окон.

– Вы просили о приеме в наш Центр, – начала женщина, устроившись в глубоком кресле и положив перед собой папку. – Я вас слушаю.

Садясь на стул, Офелия попутно убедилась, что ее собеседница отражается в оконном стекле. Значит, если верить отражению, это не Евлалия Дийё и не Другой. Уже хорошо! И она сняла тюрбан, скрывавший казенный штамп у нее на лбу.

– Скажу коротко: один врач посоветовал мне пройти вашу программу. Я знаю, что у вас уже есть моя медкарта. Правда, мне непонятно почему, но я абсолютно уверена, что ваш Центр – мое последнее прибежище и что отсюда меня не выдворят с Вавилона.

Офелии даже не пришлось притворяться отчаявшейся – ее страх был вполне реальным. Если не считать клочка земли, на котором стоял Центр, остальная вселенная сейчас была для нее гигантским вопросительным знаком.

Женщина начала просматривать документы в папке. И Офелии безумно захотелось стать скарабеем, сидевшим у нее на плече, чтобы узнать, какой же информацией на ее счет располагает Центр.

– Другими словами, miss Евлалия, это просьба об убежище?

– Я обязуюсь добровольно выполнить всё, что может представлять для вас интерес.

Женщина наклонила голову и пристально, исподлобья взглянула на нее сквозь черные линзы пенсне. Потом протянула ей чистый лист бумаги и авторучку.

– Я должна здесь подписаться? – спросила Офелия.

– Нет, miss Евлалия. Будьте любезны, напишите просто: «Но этот колодец был не более реальным, чем кролик Óдина».

– Простите?

Офелия пришла в недоумение. Какой колодец? Какой кролик? И, главное, какой Óдин? Кажется, это прежнее имя Фарука…