Граница миров

– Который час? Что со мной произошло после туннеля? Как долго я проспала?

Няня расстегнула пижаму Офелии, не спросив ее разрешения и не ответив на все эти вопросы.

– Я буду вашей няней всё время, что… что вы пробудете здесь. Я буду заботиться о вас. Давайте-ка оденемся поскорее. Нас ждет длинный день!

– Я оденусь сама.

Няня… это было последнее, в чём Офелия здесь нуждалась. Ее возмущение возросло, когда она надела казенную одежду. Вчера она не могла до нее дотронуться, не вернувшись вспять по времени, вопреки своему желанию; сегодня же все эти вещи оказались практически нечитаемыми.

Пока Офелия пыталась справиться со своими шароварами, няня расчесывала ей волосы, да так усердно, что они в конце концов встали дыбом, потрескивая электричеством. Зато она не позаботилась о том, чтобы подобрать ей какую-нибудь обувь. Офелии пришлось выйти босиком в широкий коридор, заваленный еще бóльшим количеством вещей, чем ее спальня, хотя, казалось бы, это уже невозможно; вазы, мебель, посуда и прочие вещи, явно бракованные и непригодные к использованию, служили здесь только бесполезным декором.

Вдоль всего коридора открывались двери других комнат, откуда выходили заспанные люди. Насколько близорукие глаза Офелии могли их различить, это были мужчины и женщины разного возраста и разного цвета кожи, но всех сопровождали няни-автоматы в самых разных обличиях. Зато их подопечные носили одинаковую одежду, обнажавшую руки и щиколотки, и у каждого на предплечье виднелся такой же черный штамп, как у Офелии.

Значит, все эти люди – инверсы? Кое-кто из них демонстрировал внешнее уродство, другие выглядели нормально. Их было не больше пятнадцати. Но ни один не ответил на приветствие Офелии, да и друг с другом они тоже не говорили.

Она шла следом за ними, спускаясь по лестнице, заваленной картонными коробками. Это помещение напоминало огромную свалку. К величайшему ее неудовольствию, няня шла следом, не отставая ни на шаг. Раскрыть тайны «Корнукопианизма» с таким эскортом будет непросто!

Спустившись на первый этаж, Офелия поискала взглядом подвал с телефоном, увиденный во сне. Но на его месте оказалась столовая. В центре возвышался монументальный буфет, щедро уставленный пирожными, пряностями, кремами, тортами и пирогами, бисквитами и блинами, рахат-лукумом, вареньями и прочими лакомствами.

Такое изобилие было явно излишним, учитывая малое количество едоков.

У Офелии взволнованно забилось сердце. Теперь ей представился в новом свете переизбыток вещей, заваливших общежитие. Мифический Рог изобилия, доселе считавшийся лишь старинной и несбыточной сказкой, внезапно обрел в ее глазах вполне реальные очертания. Может, он даже находится прямо здесь, у нее под носом, в виде какой-нибудь чашки или тарелки?

Хотя… нет, вряд ли. Центр наверняка скрыл его от посторонних взглядов, но это не мешало Офелии почувствовать, что она уже близка к цели своих поисков.

Она с аппетитом вонзила зубы в пирожное и… едва удержалась, чтобы не выплюнуть его: вкус был ужасный. И то же самое – с другим блюдом, которое она взяла с буфета. Вся эта пища соединяла в себе привлекательную видимость и мерзкий вкус. Даже чай и тот нельзя было пить без отвращения.

Этот буфет оказался под стать всему общежитию. Разочарование захлестнуло Офелию. Неужто Рог изобилия – всего лишь это, всего лишь преумножение ни на что не годных материальных благ?! Но тогда каким образом он поможет Торну и ей справиться с Евлалией, с Другим и прекратить обрушение ковчегов?!

А инверсы тем временем молча жевали пищу, каждый в своем углу. Одна Офелия не могла проглотить ни крошки.

Она испуганно мигнула, когда к ней подкатилась по столу большая сдобная булка. Этот подарок прислал ей молодой человек, сидевший на другом конце стола, но достаточно близко, чтобы она могла разглядеть его узкие раскосые глаза, пухлые румяные щеки и улыбку, обнажившую белоснежные зубы. На плече юноши красовался всё тот же черный штамп. Это был первый человек, с которым Офелии удалось встретиться глазами. Она с недоумением спросила себя, в чём выражается его инверсия: выглядел он совершенно обычным парнем. Впрочем, и ее собственная внешность была на первый взгляд вполне ординарной. Недаром Блэз упоминал о том, что существует много разных отклонений: одни воплощаются в телах, другие – в рассудках, третьи – в свойствах.

Торн советовал ей не принимать подарков от незнакомых людей, но здесь любая пища вызывала недоверие. Офелия надкусила булку и нашла ее вполне съедобной.

– Спасибо!

Молодой человек прижал палец к губам, призывая ее к молчанию, потом, указав ей кивком на нянь-роботов, покрутил тем же пальцем, изображая вращение пленки магнитофона. Так, всё понятно! Значит, в них вмонтированы устройства для звукозаписи. Если Офелия не сможет задавать вопросы, зная, что они будут записаны на пленку, ей придется проявить чудеса ловкости, ведя свое расследование.

И тут прозвучал удар гонга.

– Пора, darlings! – объявили хором няни-автоматы.