Граница не знает покоя

«Зачем я им все это рассказываю»,— подумала девушка, оборвав себя. — Какое им дело до этого? Все равно они пас задержат, как подозрительных. Конечно, освободят завтра, а их начальник сухо, с дежурной улыбкой извинится; «Такая служба».

Пограничник внимательно просмотрел паспорт от первой до последней страницы. От взгляда девушки не ускользнуло, что старший сержант не оставил без внимания и те страницы паспорта, где полагается быть отметкам загса. Страницы были чистыми, и может быть поэтому он еще раз сверил фотокарточку в паспорте с оригиналом. Девушке показалось, что пограничник улыбнулся. Наверно, от этой—то улыбки и пришла Наташа в себя окончательно. Она не стала скрывать своей улыбки.

Пограничник сказал:

— Можете ехать. Только бродом не проедете: вода на метр прибавилась.

— А чей мальчик—то заболел? — спросил пограничник, помолчав.

— Кравчука Ивана.

— Это не того, что на хуторе возле леса живет? — вмешался связист.

— Так, У них один Кравчук, — объяснил Стах.

— Э, знаете, барышня, к нему вам вообще не стоило ехать,— с азартом заговорил солдат.

— Это почему? — строго спросил старший сержант.

— Как почему? Разве забыли, как в сорок шестом с того хутора нас бандиты обстреляли и скрылись? Пять часов искали мы их, а он, этот самый Кравчук, видел, куда бандиты побежали, да не сказал нам. Побоялся, мол... Он врагов скрывал! — ораторствовал связист.— А она в осеннюю темную ночь через бушующую реку пробраться хочет, чтобы его ребенка лечить.

Старший сержант резко, хотя и с нескрываемым оттенком юмора прервал подчиненного:

— Не кипятитесь, ефрейтор, как холодный самовар. Уймите свое горячее северное сердце. Все это хорошо помню. Но Кравчук—то под страхом смерти молчал. Бандиты ему грозили. Не понимал он тогда толком ничего. А теперь не тот стал Кравчук...

Затем обратился к Наташе:

— Так может умереть, говорите, мальчик?

Наташа посмотрела на светящийся циферблат часов.

— Если через час—два я не буду у больного, то будет так.

— Ребенок должен выжить, слышите, товарищ врач! — сказал пограничник. — И вы должны его спасти!

— Но чтобы сделать это, нужно врачу, то есть мне, быть сейчас же за рекой! — ответила ему Наташа. — Что же мне делать? — безнадежно добавила она.— Только чудо может помочь сейчас перебраться через реку.

— А может, обойдемся без чудес? — уже мягче проговорил пограничник. — Ну, старик, поворачивай коней. Ефрейтор, помоги ему...

Наташу подкупила решительность пограничника. Еще не зная его замысла, она доверилась ему и, молча повинуясь, села в повозку, поехала обратно к перевозу.

...Старший сержант осветил реку. Пучок света несколько раз пробежал по реке. Невысокие, но очень частые волны, подгоняемые ветром, быстро неслись по реке. Вот лучи, уже почти совсем растворившиеся в темноте, нащупали противоположный берег и натолкнулись на перевернутую вверх дном лодку. Наташа поняла замысел пограничника.

— Вы хотите переплыть реку и переправить сюда лодку? Не нужно этого делать! Лучше один смертельный случай, чем два. После купания в такой ледяной воде лучший исход — воспаление легких.

— Ничего, Наташа, так вас, кажется, зовут, я — привычный. В сорок пятом допелось Шилку вплавь форсировать. А забайкальская ночь в августе немного теплее сегодняшней, и был тогда лишь первый год моей солдатской службы. Идите—ка лучше, помогите им печку растопить, да, если найдется, спирту грамм пятьдесят приготовьте.

Он скинул автомат, снял шинель и фуражку, начал разуваться.

Это увидел из избушки связист. Он выбежал с криком:

— Товарищ командир! Что вы делаете? Ради кого рискуете? Уж если это положено по уставу, то я должен поплыть!

Но было поздно. Старший сержант был в студеной воде бурной горной реки. Наташа освещала с берега реку, а пограничник крупными саженками, преодолевая стремительное течение, плыл на тот берег, к лодке.

Солдат, стоя на прибрежном валуне, внимательно следил за своим командиром, готовый немедленно броситься в речку, и тихо приговаривал:

— Не пойму... Не знаю, что это его приспичило за Кравчука Ивана жизнью рисковать. Ведь бандитский пособник этот Кравчук...

— Ордена за это мало... — прервала его Наташа.

Старый Стах, загубивший в Америке свою молодость, а может, и всю свою душу, сколачивая центы на ферму, по—своему понял девушку:

— А сколько сейчас за орден платят?

Ему не ответили.

Врач и солдат стояли молча на берегу, пока не переплыл реку человек, ставший сейчас им обоим особенно близким и дорогим.

— А печку? — вспомнила Наташа.

Но старик уже растопил маленькую железную печку в избушке перевозчика.

— Как же вы оказались в лесу? — спросила Наташа солдата.

Связист рассказал, что они здесь выполняют задание командования и расположились как раз у того брода, куда ехала Наташа со стариком. Часовой услышал скрип повозки, и лейтенант, их начальник, приказал командиру отделения проверить, кто едет.

— Ну, а отделенный выбрал меня, как бывалого, — не преминул похвалиться словоохотливый ефрейтор.