Граница. Выпуск 3

Изотов открыл в переборке круглую дверь и впрыгнул в соседний отсек. Впрыгнул, а не прошел. Немало хохотали матросы перехватчика, когда к ним приходил новичок или кто-нибудь с большого корабля. Он пролезал в дверь головой вперед, как мальчишка в дыру забора и сразу принимал не изящную позу. Руками опирался в настил одного отсека, а ноги болтались в другом. Краснея от натуги и досады, новичок полз на руках, протягивая свое тело, и обязательно застревал, зацепившись карманами или бляхой ремня за комингс. И когда с грехом пополам пролезал весь, то ударялся лбом в противоположную переборку, настолько мал был отсек.

Матросы и офицеры перехватчика хватались одной рукой за скобу над дверью, другой за кронштейн блока корабельной трансляции и резко подавали свое тело вперед, как гимнасты на турнике, и оказывались в соседнем отсеке. Во время прыжка надо было не задеть верхний край двери, иначе можно было остаться на всю жизнь курносым.

В отсеке Изотов застал радиометриста Гостюнного и электрика Лаптева. Они прикладывали к переборке небольшой грубо сколоченный фанерный ящик и о чем-то спорили. Увидев командира, они бросили ящик на палубу и вытянулись.

— Почему не отдыхаете после обеда?

— Да вот, товарищ старший лейтенант, прикидываем, как к этой переборке на подвесках телевизор приспособить.

— Телевизор? Он нам по штату не положен.

— Хочется же. Чем мы хуже других? Может, разрешите скинуться всей командой?

Изотов вспомнил, что один раз уже матросы обращались к капитан-лейтенанту Субботину с такой просьбой, и он отказал, заявив, что раз не положено по штату, то и ни к чему электронная самодеятельность, особенно на этом корабле, где каждый кубический дециметр объема дорог. Хватит телевизора и в клубе. Изотов вспомнил, что обещал команде никаких изменений в порядках, заведенных предыдущим командиром, не допускать… Сам-то он не сомневался, что многое изменит, но постепенно, по ходу дела. Кивнув на ящик, спросил:

— Это макет что ли?

— Так точно, в масштабе один к одному.

— А смотреть будут трое к одному?

— Никак нет. Мы это уже продумали, — ответил Лаптев. — Вот если укрепить телевизор на этом месте, — Лаптев приложил ящик к переборке. — То трое смогут смотреть в этом отсеке, а шестеро из соседнего отсека, правда, им придется сидеть на палубе по-турецки.

— Ишиас получат. Палуба-то металлическая.

— Аварийные доски и подушки подсунут под себя. Они же в этом отсеке уложены.

— Постоянно держать здесь телевизор нельзя — мешает. А после первого выхода в море это будет красивый бак с кашей из диодов, триодов, сопротивлений и конденсаторов.

Лаптев вздохнул:

— Единственный выход — на время похода подтягивать телевизор к подволоку в этом углу отсека, подложив толстые куски поролона. Весь корабль облазили, другого места нет. А растрясет — сами и починим, тоже нам техника. У Гостюнного хозяйство посложнее.

«Когда же команда сможет смотреть телевизионные передачи? — подумал Изотов. — В базе матросы живут на берегу. Правда, иногда приходится стоять на рейде или в море на якоре, но редко. Но дело не в этом, просто ребятам хочется, чтоб на их корабле было не хуже, чем на других. И собаку завели из-за этого».

— Идите отдыхайте. Работы впереди много. После похода сообща подумаем.

— Разрешите остаться, товарищ старший лейтенант. Какой отдых? Только разомлеешь.

— Неверно. Даже десять минут сна снимают усталость, — возразил Изотов, осматривая отсек. — Ладно, оставайтесь.

Единственным, в чем он тотчас отступил от привычек Субботина, было то, что Изотов любил осматривать корабль, когда на нем никого не было. Субботин обходил отсеки, когда все стояли на своих боевых постах, тут же делал замечания и давал указания. Это ближе к уставным требованиям. Так Изотов поступал редко, только перед серьезными выходами в море. Надо доверять офицерам и старшинам. Они осматривают и докладывают, что вверенные им заведование и боевая часть корабля к бою и походу готовы. Частые же осмотры после докладов могут создать впечатление, что командир не доверяет, а это скажется на настроении личного состава. И наоборот, когда командир редко, но обстоятельно осмотрит все отсеки, механизмы и вооружение, это поднимает старательность людей.

Когда в отсеках было безлюдно и тихо, только мягко бились о борта мелкие волны гавани, можно было постоять у того или другого боевого поста или заведования. Постоять и подумать о том, как нелегко обходится народу такая сложная и дорогая техника, и о том, правильно ли установлены машины и агрегаты. Может, потребовать разместить их иначе, или предусмотреть иное размещение на последующих кораблях? Удобно ли стоять и действовать матросу на своем боевом посту? Изотов сам проверял все манипуляции матроса, стараясь определить, нельзя ли упростить их, сократить время на излишние движения, что в практике заводского производства называется потерянным или подготовительным временем и снижает производительность труда, а здесь на корабле — боеспособность поста.