Границы безумия

— Да. — Я потерла подбородок большим и указательным пальцами. — Как я уже говорила, Протыкатель хочет, чтобы я его поняла. Он уверен, что тогда я смогу его защитить. Видимо, на первой пресс-конференции я произвела на него впечатление. Весь вопрос в том, что для этого убийце надо передо мной открыться, а он не может…

— Странно как-то, не находишь?

— Не знаю. Мы ведь говорим о полном психе. Он во всем видит знаки и символы. Искренне считает, будто исполняет Божью волю. На пресс-конференции я проявила к нему участие. Посочувствовала, сказала, что понимаю его страхи… Неудивительно, что он возомнил, будто я ниспослана ему свыше.

— Возможно. И все-таки зачем рассказывать журналистам про загадки?

— Сам подумай. Протыкатель верит, что я буду его защищать, — но лишь в том случае, если сумею понять. Что, по-твоему, будет, если он вдруг решит, будто я поняла его неправильно?

Фингерлинг поскреб в затылке и улыбнулся.

— Он снова выйдет на связь. Чтобы расставить все точки.

— Именно. Проверенный трюк. Мы дадим журналистам ложную информацию. Если я верно раскусила Протыкателя, тот немедленно отреагирует и заявит о себе: кто он такой, чего добивается… Я почти уверена, что это Эйдан Линч, хоть тот и считается мертвым. Однако мою теорию необходимо подтвердить железными доказательствами, иначе мы рискуем зайти в тупик и получить новые трупы.

Я замолчала — в голову вдруг пришла идея. Если выгорит, будет просто отлично!

— Кажется, я знаю, чем его выманить. Есть одна приманка, перед которой он устоять не сможет…

Глава 82

— О, так вы нашли сумку! — воскликнул сержант.

Мы вернулись в оперативный штаб. Я подготовила полный отчет, выступила с заявлением для прессы и теперь нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, дожидаясь, когда в кофеварке сварится мой кофе — самый большой и крепкий, какой только можно сделать.

— Сумку? — переспросила я, наконец-то делая глоток.

— Да, эту. — Сержант указал на клатч, висевший у меня на плече. — Сегодня утром звонили, искали вас. Какой-то парень сказал, что нашел сумку у канала. Внутри лежал блокнот с вашим именем. Он услышал его в новостях, поэтому и позвонил нам. Я не знал, когда вы приедете, и дал ваш номер, чтобы он сам с вами связался. Вы же наверняка ее искали. Я знаю, что вы, женщины, без сумок не можете. Моя жена, например…

Я стиснула зубы. Вот, значит, как?

— Вы в курсе, что сообщили мой номер серийному убийце?

— Что?.. — опешил тот. — Но он же все так складно описывал… Сказал, что нашел сумку в Маленькой Венеции. Мы проверили, вы и правда живете в тех краях…

Я вздохнула и через силу расслабилась. Что толку махать кулаками, когда бой уже проигран?

— Звонки в Скотленд-Ярд записываются?

Тот кивнул.

— Тогда проверьте запись; может, ребята из технического отдела сумеют что найти. Вдруг повезет… Или кто-нибудь узнает его голос. Получим улику, которая поможет распутать дело.

— Постучим по столу, чтоб не сглазить, да? — Сержант хмыкнул и хлопнул меня по плечу.

— Да, будем надеяться на лучшее, — улыбнулась я в ответ, хотя улыбка тут же сползла с лица.

Не люблю питать зря иллюзии — только тратить попусту нервы.

Сержант неторопливо удалился. К кофеварке подошел Пэдди.

— Эй, Пэдди, минутка не найдется?

Взгляд у Динвитти по-прежнему был отсутствующим, он частенько морщился и тер виски. С ним определенно творилось неладное. И мигрень — лишь отговорки.

— Само собой. Чем помочь? — откликнулся тот, распаковывая пакетик «Липтона» и заливая его кипятком.

— Можешь, конечно, просто меня послать — только скажи сперва, что все-таки с тобой происходит? Ты сам на себя не похож. У тебя все хорошо?

Тот закусил нижнюю губу — признак нерешительности и дискомфорта. Инстинктивно я присмотрелась внимательнее.

Судя по отметине на пальце, Пэдди недавно снял обручальное кольцо. Он нервно потирал место, где оно находилось.

Значит, дело в бывшей жене. Видимо, развод перешел на новую стадию.

Большой и указательный пальцы у него измазаны темно-синими чернилами. Такими ручками обычно подписывают важные документы. Причем пятна совсем свежие.

— Ты сегодня подписал бумаги о разводе?

Пэдди вздрогнул и устало, в знак капитуляции, уронил плечи.

— Да, мне позвонили сразу после пресс-конференции. Я подумывал, может, не ехать, а потом решил — какой смысл? Все равно она уже не передумает… Хотя, с другой стороны, мы могли еще договориться. Вот, весь день маялся, не знал, как поступить… Развод — это ведь окончательная точка, да?

Пэдди вздохнул и повесил голову.

Я обратила внимание, что он стоит лицом к дверям и нервно переминается с ноги на ногу — явно мечтает сбежать куда подальше. Я прекрасно понимала, что он сейчас чувствует.

— Мне так жаль…

— Да, не то слово. — Пэдди помолчал немного. — Слушай, я знаю, что на тебя можно положиться… Но не могла бы ты сделать мне одолжение, а? Не говори никому, хорошо? Я понимаю, это бред, но у меня такое чувство, что, пока люди об этом не знают, оно вроде как не по-настоящему.

— Обещаю.

Я бережно пожала ему руку.

* * *

Я зевнула. День выдался долгим. Я подошла к Фингерлингу, сидевшему за столом.