Границы безумия

Черт! И почему он не остался дома?! Я же говорила, что сама о себе позабочусь. Зачем надо было изображать героя?

Горло перехватило. Глаза заволокло знакомой пеленой.

Сперва Дункан. Теперь Джек…

Я прижалась спиной к двери. На мгновение захотелось выйти — пусть эта тварь и меня прикончит. Избавит наконец от страданий.

Ручка снова дернулась.

— Зиба. Мак.

Организм взял свое, заглушив голос разума. Сработал инстинкт самосохранения.

Умирать уже не хотелось. Хотелось искалечить к чертям эту тварь, которая только что убила моего друга. Встав поудобнее, я занесла стилет и распахнула дверь.

Глава 88

Рагуил стоял в углу комнаты. Голоса вопили все громче. Голова, казалось, вот-вот лопнет.

— Зиба Мак, — твердил он. — Зиба Мак.

Глава 89

Я рывком распахнула дверь. Зубы стиснуты, глаза вытаращены, кровь клокочет в венах.

— Эй! — Джек невольно отскочил, вскидывая перед собой руки. — Я это, я! Ты что творишь? Нож опусти!

— Джек? — опешила я, не веря глазам. — Какого черта?

— Это я должен спрашивать. Что там у тебя происходит? И сделай милость, убери, пожалуйста, нож.

С пересохшим ртом, со вставшими дыбом волосами я оглядела комнату — не прячется ли кто в тени, не разбиты ли окна, нет ли признаков взлома. Принюхалась, не пахнет ли уксусом и гнилыми фруктами — то есть Протыкателем и бедой. Прислушалась, не скрипят ли половицы и не дышит ли где в углу человек.

Ничего. Всё в полном порядке.

И все-таки…

— Зиба. Мак. Глянь на меня.

Голос у Джека звучал напряженно. Он что-то хочет мне сказать? Намекнуть, что Протыкатель все-таки прячется в темном углу?

Я присмотрелась к нему. Джек был в белой футболке и боксерах. Волосы взъерошены, кожа светлая — только что проснулся. Не вспотел. Не дрожит. Дышит ровно. Значит, не напуган. Опасности нет.

А еще он живой!

— Слава богу, — выдохнула я.

— Я думал, ты атеистка.

Я шутливо шлепнула его по руке — сильнее, чем стоило бы.

— Ай! И нож все-таки убери, ты меня пугаешь.

— Я тебя пугаю? Вот это поворот! Ты какого черта ломился ко мне посреди ночи?

— И вовсе я не ломился, — обиженно буркнул Джек. — Я думал, там он.

Кто «он», уточнять не требовалось.

— Ты кричала. Причем громко.

— Кричала? Я?..

Наверное, приснился кошмар. Такое иногда бывало. Да и как иначе? Когда целыми днями разглядываешь изуродованные трупы и пытаешься залезть в душу самым мерзким представителям нашего общества, о здоровом сне можно забыть.

Подробности кошмара вылетели из головы. Теперь, когда сердце немного унялось, сон вспомнился урывками. Связанные руки. Грудь, истыканная битым стеклом. Что-то острое в кишках, раздирающее изнутри. Сорванные один за другим ногти.

Каждый убийца, которого мне удалось посадить, возвращался потом ночами, чтобы поизмываться надо мной всласть и доказать, что я вовсе не так умна, как воображаю.

Я знала их привычки. Знала, что каждая пытка продумана до мельчайших деталей, чтобы сделать мне как можно больнее. А еще я знала: чем сильнее буду кричать, тем больше раззадорю убийцу.

И все равно я кричала. Так громко, что, наверное, разбудила Джека — как раньше будила Дункана. Обычно муж обнимал меня и прижимал к себе, не пытаясь ничего говорить, потому что слова нам были не нужны. Он понимал, что теплом своего тела изгонит всех демонов.

А вот с Джеком нас разделяла дверь. Он не мог спасти меня от кошмара, не перепугав при этом до полусмерти.

Глава 90

— Привет, — сказал Джек, когда я утром выползла в гостиную, шаркая ногами и потирая глаза. — Прости за вчерашнее. Все нормально?

На мне была старая пижама Дункана. Вулфи стоял возле дивана и застегивал рубашку. Мокрые после душа волосы торчали во все стороны. Когда он поднял руки, над поясом мелькнул голый плоский живот.

К щекам у меня хлынула краска.

Я отвернулась, пока он ничего не заметил.

— Нормально. Пойду сварю кофе. Ты будешь?

— Я уже сварил. Кофейник полный, — сказал Джек, заправляя рубашку в брюки: негласную униформу газетных репортеров.

Когда я вернулась, он держал за уголок очередной конверт, адресованный Зибе Мак.

— Вот, лежал на коврике. Думаешь, опять от Протыкателя?

— Почерк похож, — радостно улыбнулась я.

Видимо, вчерашнее заявление сыграло свою роль. Убийца заглотил наживку и снова вышел на связь. Вот и замечательно!

Я отставила живительный кофе в сторону, накрыла стол пленкой и достала пару латексных перчаток. Затем распечатала конверт.

Внутри лежали всего два предмета. Письмо. И старый билет на поезд.

Я не сразу сообразила, что, собственно, это значит.

— Твою мать! С ума сойти!

— Я всю ночь не спал, но не слышал ни звука. А он ведь стоял прямиком за дверью… — Джек задумчиво потирал лоб. — Пэдди прав. Тебе нужна охрана.

— К чертям охрану. Ты хоть понимаешь, что у нас теперь есть?!

— Что?

— Обратный билет на поезд до Уотфорда. Непогашенный.

— И?..

— Надень перчатки и посмотри на дату. Октябрь восемьдесят седьмого. Все сходится. Я была права!

— Я по-прежнему ничего не понимаю.

— Седьмое октября восемьдесят седьмого года. День, когда убили Сэмюеля Кэтлина. А это — брешь в «железном» алиби Линча!

— С чего бы?