Грата

— Нас должен был забрать крейсер, — выдавил Ули. — Перехватить вот здесь, где рентгеновская звезда не даст корту связаться с патрульными кораблями. И забрать нас и его. — Он кивнул на Рэма. — Больше я ничего не знаю.

— А сколько бандитов осталось в живых? Связь с ними у тебя есть? — продолжал допытываться Кифара.

Ули вывел с коммуникатора чат и показал россыпь маячков на технической палубе.

— Ну, этих мы уже локализовали, — кивнул Кифара. — Скоро доскребут себе на хребет. Разве что сдаться успеют. Чуют, мерзавцы, что сердце мягкое.

Он хмыкнул, покосился на Рэма, сосредоточенно поднимающего над пультом символ за символом и о чём-то спорящего с техниками, и ушёл ловить бандитов.

Скоро в динамиках зазвучало его обращение к пассажирам о том, что прыжок по техническим причинам задерживается, нужно оставаться на своих местах и сохранять спокойствие.

Без Кифары сразу стало заметно, что пилоты нервничают. Эта пара не принимала участия в схватке, но мужики видели труп капитана и успели посмотреть, во что превратилась рубка.

А вот связист был спокоен как ташип, хоть бери на руки и чеши за ухом.

Он внимательно наблюдал за Рэмом, молча отбирал у техников какие-то провода...

Этот очень немолодой мужчина лучше всех перенёс стрельбу, и уступать вахту сменщику отказался наотрез.

Ченич понимал, что смелость связиста могла расти из того же самого страха, что уложил навигатора в медкапсулу. Ведь непонятно было, чего ждать от вражеского крейсера, который через сорок минут затормозит после прыжка и…

И?..

В навигаторской они хотя бы первыми поймут, что планируют бандиты. Захватить корт? Или просто превратить его в пыль?

Крейсер, пусть даже и среднетоннажный, легко расстреляет плохо защищённое пассажирское судно.

Силовые щиты корта, насколько это знал Ченич, были рассчитаны на гашение скорости или прохождение через метеоритный рой, а не на удар светочастотной пушки.

Ждать пришлось долго.

Юрист развлекался, наблюдая за Рэмом. Ули забился в самый дальний угол и, кажется, задремал.

Остальные члены экипажа пытались приспособить под работу навигаторские пульты и слаживали действия.

Рэм то и дело подзывал техников, сливал им какие-то программы со своего браслета. Они спорили. И постепенно стали провешивать в навигаторской не только домагнитную арматуру для временной коммутации, но и крепкие словечки на самых разных языках.

Имена богов так и мелькали: Чирган Кале, Белые, Хэд… Хэд, впрочем, богом не был.

Рэм сказал, что для крейсера, даже лёгкого, стандартное время торможения — сорок минут. И только военные могут пойти на риск и затормозить быстрее. И он не ошибся.

Минуты тянулись, техники успешно заканчивали работы по обеспечению контроля над системами корта, а неопознанное судно всё ещё тормозило и к маленькому пассажирскому кораблю никакого интереса не проявляло.

Отсрочка не радовала Ченича. Тут бы уж лучше быстрее понять, что за люди? Чего они захотят? Чтобы им выдали Рэма?

А что если Кифара согласится? Ведь на левую чашу весов ляжет жизнь только одного парня, а на правую — жизни многих пассажиров.

Связист окликнул Рэма, уверенно передвигающего символы над навигаторским пультом, и подогнал ему какую-то голографическую фигурку. Парень кивнул и показал большой палец. С техниками у него быстрее вышло сработаться.

Пилоты корта ещё косились на Рэма, не очень понимая, чего ждать от мальчишки, хоть и заточенного, как бритва, а вот техники уже прониклись. Подходили со своими идеями, предлагали что-то, не очень понятное пилотам. Но Рэм понимал.

Наконец, и один из пилотов решил обратиться к самопальному навигатору. Ему показалось, что вражеский крейсер не поляризовался при выходе из зоны Метью в Риманово пространство.

Рэм кивнул, пояснил, что лёгкий крейсер не обязательно проворачивает своё нутро под «шкурой» щитов и корпуса. Иногда он тормозит, просто растягивая обшивку. Особенно старые суда, спущенные с верфей ещё до хаттской войны.

— Значит, крейсер — старье? — осторожно уточнил пилот.

— Скорее всего, — согласился Рэм. — Но реакторов у него три. Это понятно по навигационной сетке. Вот, — он вывел на экран зелёную схему, как бы разрезающую условный корабль противника на кубики. — Крейсер даёт развёртку по двум осям. А тепловых пятен на обшивке три. И потому у него предположительно больше, чем два реактора. Но четыре, я думаю, просто некуда будет воткнуть.

— Да и три — многовато будет, — нахмурился второй пилот.

— Прогноз надо брать худший, — отрезал Рэм. — Пусть лучше я ошибусь, и враг окажется слабее.

— А вообще… — первый пилот решился задать вопрос, который мучил сейчас всех. — Мы можем ему хоть чем-то ответить?

— Конечно, можем. — Рэм говорил и активно обменивался символами с техниками: — Начнём с того, что у нас есть модули экстренной связи, четыре штуки.

— И чем это нам поможет? — удивился пилот и посмотрел на недоумевающего товарища.

— Подойдёт любой подвижный объект со светоотражающим покрытием, — пояснил Рэм. — Ударить нам нечем, но мы можем отражать удары вражеского крейсера комбинированно. И с помощью щитов, и с помощью модулей. Вот так.