Гражданин

Спрайк подавленно молчал. Он знал, что зашел слишком далеко. Кто, как не сержант, спас его во время крупной потасовки, когда тот, напившись, стал приставать ко всем девчонкам в баре, а оскорбленные кавалеры чуть было не скормили его крокодилам? Дефендера тогда здорово помяли, но он все-таки вытащил Спрайка из той свалки. Но такой уж скверный был характер у этого человека, что вместо благодарности он почему-то затаил злость на сержанта. И вот, по иронии судьбы, а точнее — по команде сверху, в группу Дефендера был включен солдат даже не его подразделения.

Повисла тяжелая тишина, слышно было только сопение Спрайка, когда Дэвидсон, метнув предостерегающий взгляд рядовому, встал и хлопнул сержанта по плечу:

— Ладно, Вел — не горячись. Все нормально.

Дефендер застегнул куртку и, возвратив хлопок Дэвидсону, направился к двери.

— Удачи, Вел…

Сержант, не оборачиваясь, поднял вверх большой палец и вышел. Дэвидсон, послушав, как стихли шаги, повернулся к Спрайку и выразительно покрутил пальцем у виска:

— Балбес ты, Юрген. За своим языком совсем не следишь. Ты хоть бы думал, что говоришь, а то когда-нибудь такое ляпнешь, что башку снесут.

Тот пытался что-то возразить, но Стоун резко оборвал его:

— Хватит! Пошли в кафе, время завтракать.

— А Дефендер голодный пошел, — заметил Рой.

— Ничего, он любовью сыт, — усмехнулся в ответ Билли, — видел, как у него глаза блестели, когда вчера вечером пришел? Как у мартовского кота. Не иначе, как девчонку здесь нашел и влюбился. Ей, наверное, и позавтракает, — и добавил, изменив голос так, чтобы он стал похож на голос сержанта, — я тебя так люблю, что готов проглотить.

— Ну ты кровожадный злодей, — засмеялся Рой, — они будут на луну смотреть и вздыхать.

— Одними вздохами сыт не будешь. И потом, какая может быть луна днем? — возразил Билли.

— Да, это верно. Я вот сейчас как наберу себе бургеров, да картошки, да салатов, да соусов, да, — он не успел договорить.

— Да я уж знаю, что ты поесть мастер. Ну вот и пришли, сейчас устроишь себе праздник живота, — прервал его Стоун.

— Ага, я уже голодный, как волк, — довольно ответил Дэвидсон, открывая дверь кафе.

Спрайк, как побитый пес молча шел за ними следом, не зная: злиться на Дефендера по своей старой привычке или на Стоуна и Дэвидсона, принявших сторону сержанта? Или на самого себя за свой дурацкий характер, не раз подводивший его и ставящий в такое положение, из которого невозможно было выбраться без посторонней помощи?

За ночь похолодало. Теперь мягкие хлопья снега долго крутились в воздухе, и, опускаясь на землю, покрывали ее пушистым ковром. Вчерашняя слякоть уступила место настоящей зиме — все было белым: машины, деревья, скамейки, заборы, провода. Теперь уже было не разобрать, где тротуар, а где газон. Вот на одной лужайке появился карапуз на маленьких лыжах и, осторожно переступая, попробовал взобраться на небольшой пригорок, но не удержался и, упав, стал барахтаться в снегу и довольно смеяться. В другом месте вышедший на снег кот, высоко поднимая лапы, пробирался по своим делам к ближайшей полосе кустов, четко выделяясь своей черной шерстью на чистейшем белом покрывале. Нахохлившиеся голуби сидели на карнизе дома, недовольные такими условиями, когда вся их привычная еда оказалась скрытой от них. Какой-то, такой же недовольный, как и голуби, автомобилист чистил машину вынесенной из дома щеткой на длинной ручке, сметая толстый слой снега с крыши и лобового стекла, отчего сугроб уже переставал походить на сугроб, все более принимая очертания автомобиля.

Дефендер шел по улице и, глядя под ноги, наблюдал, как легкие снежинки, потревоженные его шагами, разлетаются в стороны. Он был так увлечен этим, что даже не заметил, как лицо Трепача, совершенно случайно выглянувшего в это время из окна, приняло злорадное выражение. Еще бы, добыча, вчера постоянно ускользающая от них, теперь сама шла мимо его дома прямо к ним в руки, и Трепач, не мешкая, бросился к телефону, спеша сообщить Полу о том, что он «напал на след». Дефендер же, ничего не подозревая, шел дальше, наслаждаясь видами зимнего города, так не похожего на вечнозеленый африканский Ломе с его постоянным летом.

Пол еще не решил, чем будет заниматься сегодня, и сидел за столом, лениво макая блинчики в абрикосовое варенье и тупо глядя в телевизор, на экране которого Фило и Гандж о чем-то беседовали с Марджери. Звонок отвлек его от приятного времяпрепровождения и, лениво доковыляв до телефона, он снял трубку и недовольным голосом произнес:

— Але.

И сразу же с того конца линии послышался знакомый голос захлебывающего от возбуждения Трепача:

— Пол, Пол, братишка, я его нашел! Он идет в сторону Тридцать второй. Я его видел, точно!

С Пола сразу слетело утреннее оцепенение. Он испытывал большое желание надрать задницу этому чужаку.

— Хорошо, собираемся, где всегда. Последи за ним, посмотри, куда он идет, а потом прибежишь и расскажешь.

— Пол, он, наверное к той девчонке идет, с которой мы его вчера в баре видели? — предположил Трепач.