Гражданин Галактики

— Я вижу, ты считаешь свою роль чем-то вроде работы человека, пробовавшего пищу средневекового короля. Постараюсь тебя переубедить — вряд ли чувство обреченности поможет при перевоплощении. Послушай, я с шефом уже шесть лет. За это время он никогда не использовал двойников… А ведь при мне было два покушения на его жизнь — во время одного из них я застрелил террориста. Пенни, ты с шефом еще дольше, он когда-нибудь раньше нанимал дублеров?

— Никогда, — она зло посмотрела на меня. — Да за одну только мысль, что патрон мог подставить кого-то вместо себя под пулю, нужно изукрасить тебе морду. Вот что нужно сделать!

— Не принимай близко к сердцу, Пенни, — сказал Дак мягко, — тебе с ним работать. Кроме того, его ложная догадка не так уж глупа, если глядеть на все это со стороны. Между прочим, Лоренцо, это Пенелопа Руссель, личный секретарь шефа, что делает ее для тебя наставником номер один.

— Считаю за честь познакомиться с вами, мадемуазель.

— Хотела бы я сказать то же самое.

— Прекрати, Пенни, — вмешался Бродбент, — а то я отшлепаю тебя по заду — при двойной силе тяжести, заметь. Лоренцо, я допускаю, что дублирование Джона Джозефа Бонфорта не столь же безопасно, как путешествие в инвалидном кресле, — как мы оба знаем, было сделано несколько попыток заставить его навсегда замолчать. Но это не то, чего мы боимся сейчас. По политическим причинам, которые ты вскоре поймешь, наши противники не посмеют даже попытаться убить шефа или тебя, если ты будешь на его месте. Они играют грубо — сам знаешь! — и ухлопали бы меня или Пенни при малейшем удобном случае. И тебя они убрали бы прямо сейчас, если бы могли достать. Но ты будешь в полной безопасности, когда появишься на публике в качестве шефа. Обстоятельства таковы, что открытого убийства наши враги себе позволить не могут.

С минуту он изучал мое лицо.

— Ну так как?

Я покачал головой:

— Я тебе не верю.

— Но ты должен поверить. Это очень сложная штука, связанная с марсианскими взглядами на жизнь. Прими пока это на веру; ты все узнаешь еще до того, как мы прибудем на место.

Мне это по-прежнему не нравилось. До сих пор Дак, насколько мне известно, не врал в открытую. Но, как я уже убедился на собственном горьком опыте, он мог эффективно обманывать меня, просто утаивая часть информации.

— Послушай, у меня нет причин верить тебе или этой молодой леди, простите, мисс. Но хотя я и не испытываю никакой симпатии к мистеру Бонфорту, должен признать, что он пользуется репутацией до щепетильности честного человека. Когда можно будет переговорить с ним? После посадки на Марс?

На отталкивающе веселое лицо Дака наползла грустная тень.

— Боюсь, ничего не получится Разве Пенни тебе не сказала?

— Что?

— Сынок, это как раз то, из-за чего мы вынуждены просить тебя дублировать шефа. Они его похитили!

Голова моя трещала, возможно, из-за двойной силы тяжести, а возможно, из-за слишком большого числа полученных потрясений.

— Теперь ты знаешь, — продолжал Дак. — Знаешь, почему Джок Дюбуа не хотел доверять тебе, пока мы были на Земле. Это самая большая сенсация с момента высадки на Луну. И мы делаем все, черт побери, возможное, чтобы она осталась тайной. Мы рассчитываем на твою помощь до тех пор, пока не найдем и не выручим шефа. В общем, тебе уже пора начинать работать. Этот корабль на самом деле не «Ва-банк», а «Том Пейн»[46] — личная яхта и походный офис босса. «Ва-банк» ждет на орбите Марса. Наша посудина использовала его опознавательные знаки — про это знали только капитан и старший офицер — чтобы домчаться до Земли и взять там дублера. Улавливаешь, сынок?

— Но послушай, капитан, — я все еще ничего не понимал, — если политические противники мистера Бонфорта выкрали его, почему они держат его в секрете? Казалось бы, наоборот, они должны кричать об этом на каждом перекрестке.

— Именно так они и поступили бы, происходи это на Земле Или на новой Батавии. Или на Венере. Но не на Марсе. Ты знаешь легенду о Кккахграле Младшем?

— Боюсь, что нет.

— Ты обязательно должен узнать ее, это позволит взглянуть изнутри на то, как марсиане понимают долг. Короче говоря, Кккахграл должен был появиться в определенном месте и в определенное время, а было это несколько тысяч лет назад, чтобы его произвели в рыцари — очень большая честь для марсианина. Не по своей (с нашей точки зрения) вине он не смог прибыть вовремя. Единственное, что по марсианским обычаям оставалось сделать, — это казнить его. Но, учитывая молодость и чистосердечное во всем признание, некоторые радикалы потребовали, чтобы ему предоставили возможность вернуться назад и начать все с начала. Но сам Кккахграл не принадлежал к их числу. Он настоял на своем праве в качестве прокурора самому вести процесс, выиграл его и был казнен. Этот поступок сделал его святым — хранителем марсианских традиций.

— Форменное безумие!