Гражданин Города Солнца. Повесть о Томмазо Кампанелле

Даже сам комендант Кастель Нуово не смог бы вычертить плана крепости — так давно ее начали строить, столько времени достраивали и перестраивали. Крепость помнила осады, штурмы, минные подкопы. В ее стенах засели ядра пехотных и корабельных орудий. В Кастель Нуово были глубокие подвалы, действующие и заброшенные подземные ходы, большие и гулкие залы, куда можно набить сотню заключенных сразу, и такие тесные камеры, что в них одному едва повернуться. Ни сам комендант, ни канцелярия крепости сразу бы ни за что не ответили, сколько людей содержится в Кастель Нуово под стражей. Здесь были сомнительные личности, задержанные по случайному подозрению, карманники, пойманные с поличным, контрабандисты, с которыми испанские таможенники вели тщетную борьбу. Содержались в Кастель Нуово наемные убийцы, ожидавшие, что их выручат влиятельные клиенты. Были тут узники, помещенные в крепость по приказу вице-короля, запутавшиеся в сети высокой политики, порой неведомо для самих себя. Содержались здесь подозреваемые в ереси и посему числящиеся за судом папской нунциатуры. И много другого люда. Одни появлялись здесь на короткое время, другие проводили в крепости месяцы, даже годы. Обвинение, выдвинутое против одного испанского дворянина, относилось к временам, когда он служил в испанских колониях за океаном. Туда и послали запрос. Галеас, доставлявший почту вице-королевства, до Испании доплыл благополучно, но каравелла, плывшая в Новый Свет, затонула. Прошли годы, прежде чем неаполитанские судьи спохватились — в деле нет ответа на запрос. Послали новый. Узник успел состариться, неизменно выслушивая: «Терпение! Суд наводит справки». Со времен блаженной памяти короля Филиппа II испанские канцелярии чтут переписку долгую, обстоятельную, подробную, такую подробную, что порой в ней невозможно разобраться. Это стало еще заметнее, когда в Кастель Нуово прибыли узники из Калабрии. Калабрийские чиновники были раздосадованы тем, что им приходится выпускать из своих рук такое многообещающее дело. Они не стали облегчать задачу своим коллегам в Неаполе и вносить ясность в бумаги, отправленные вместе с обвиняемыми бунтовщиками, кое-что придержали, кое-что перепутали. Пусть увидят важные господа, гордые своей близостью ко дворцу вице-короля, легко ли обойтись без скромных калабрийских чиновников.

Едва заключенные были доставлены в Кастель Нуово, возник важнейший вопрос — сколько из них лиц светских, а сколько духовных? Вопрос немаловажный, первейшей важности вопрос. И те, и другие совершили crimen fori mixtum — преступление смешанного характера. Первым угрожает приговор по делу об измене и, может быть, дополнительно о ереси. Но это отдельно и потом. Во всяком случае, их делом может и должен заниматься светский суд. Вторым также грозит приговор по делу об измене и непременно по делу о ереси. Ими должен заниматься духовный суд. Надлежит прежде всего отделить овец от козлов.

Задача, казалось бы, несложная. Но из заговорщиков, доставленных в крепость, многие на разных допросах по-разному называли свои имена и звания, некоторые были захвачены в чужом платье.

Само число — сто пятьдесят — тоже представлялось сомнительным. Списки, находившиеся у начальников конвойных команд, ненадежны — у одних они поименные, у других — общим счетом. Шестерых человек казнили, сколько-то умерло в пути — сколько? Несколько дней бились канцеляристы Кастель Нуово, чтобы свести концы с концами. И не преуспели. Донести о том начальникам не решились. Пусть остается, как есть. А то, пожалуй, скажут — эдак у вас кто-нибудь убежит, а вы и не хватитесь! Если обнаружится недостача в калабрийских узниках, придется причислить к ним кого-нибудь, находящегося в Кастель Нуово по другому делу. Станет говорить, что он к заговору не имеет отношения? Пусть говорит. Все твердят то же самое.

Долгая переписка о подсудности между судебными инстанциями вице-королевства и Римом продолжалась. Вице-королю о столь деликатном деле приходилось постоянно уведомлять Мадрид. Документы, переписанные каллиграфическим почерком, с наложенными на них восковыми печатями, а иногда даже с металлическими, вислыми, проделывали долгий путь сушей и водой. Стороны все еще были весьма далеки от согласия. Хитроумные заключения юристов ясности в дело не внесли. Оно обросло дипломатическими и личными амбициями, дворцовыми и судейскими интригами.