Гражданка Иванова, вас ожидает дракон

Из дома послышался повелительный голос экономки. Где-то упал металлический поднос.

— Вот! — нэн протянула приоткрывшему дверцу герцогу покрывало и тут же скрылась.

Через несколько минут из кареты выбрался лорд Ракон. Он нес на плече увесистый сверток. На его пути не встретилось ни одного домочадца или слуги. Нэн Хосефина хорошо знала свою работу.

* * *

Васю вытряхнули как приблудную кошку из мешка.

— Раздевайся.

— Что? Совсем?

— Совсем. Перед клятвой на крови я должен осмотреть твое тело. Не хочу подцепить какую-нибудь заразу.

— А если я откажусь?

— Умрешь.

Аргумент оказался весомым. Василиса зажала в кулаке ворот платья и огляделась. Ее принесли в незнакомую часть замка — к водопаду. Шум воды заставлял кричать.

— Вы не отвернетесь?

— Нет. Я должен быть уверен, что на твоем теле нет изъянов.

— А на слово не поверите? Я совершенна.

— Нет. Если бы я тебе верил, не притащил бы сюда, — он потер ноющее плечо. Василиса не была девочкой-одуванчиком. — И вообще, мне надоели твои препирательства. Выбирай, жизнь или смерть.

— Ну хорошо, хорошо. Смотрите, если хотите.

— Не хотел бы, но должен.

— Ш-ш-ш… — она зло рванула завязки фартука и стянула через голову платье. Надежда, что наглый лорд устыдится и отвернется, не оправдалась. Он скрестил руки на груди и застыл насмешливым истуканом. Вася буквально чувствовала его пытливый взгляд, который не пропустил и сантиметра кожи и задержался на закаменевших от холода сосках не дольше, чем на родинке на плече или на ключицах.

— Панталоны тоже снимай.

— А их-то зачем? Я и в панталонах могу купаться. У нас на Земле так принято.

— Жизнь или смерть?

Василиса покраснела больше от злости, чем от смущения, но дотянулась до пуговки, и шикарные парашюты упали к ее ногам.

— Теперь повернись спиной.

Вася вздохнула, но выполнила приказ. Чего теперь-то скрывать? Все стратегические места герцог уже увидел.

— Я так и знал.

— Что? Нашли изъян? Попа недостаточно маленькая? — она силилась извернуться и посмотреть, на что уставился лорд Ракон.

— Не вертись. Стой на месте, если не хочешь умереть.

— Не надоело? Заладили одно и тоже: «Жизнь или смерть». Иначе девушку усмирить не можете?

— Помолчи. У тебя на спине печать проклятия.

— Что у меня на спине?! — «Чертовы маги! Не знаешь, где подцепишь заразу». — Это смертельно?!

— Задержись ты в городе чуть дольше и к вечеру была бы мертва.

— Божечки! — Василиса, наконец, оценила опасность. И тут же простила унижение с осмотром. — И кто же сотворил со мной такое?

— Любой, кому не понравилось, что ты сделалась Покорительницей ящеров. Кинул в спину со зла или от зависти.

Тут же вспомнилась качерская царевна, тянущая руки к победителю.

— Я еще удивлен, что печать одна, а не десяток. Обычно леди перед Забегом надевают на себя амулеты защиты, а что взять с тебя? Сунулась, куда не звали.

— Звали меня! Звали! И картинки на небе показывали, лишь бы завлечь на бега! Да делайте уже что-нибудь с этой печатью! — от страха скрутило живот. — Стоите здесь, разглагольствуете, а у меня, может, последние минуты жизни на исходе!

Василиса с облегчением выдохнула, когда герцог послушался и пошел в дом, но брала досада, что делал он это неторопливо.

— Я бы на его месте пулей летела, а он еле ноги переставляет! Но, блин, какое самомнение! «Я удивлен, что печать одна, а не десяток», — передразнила она. — Что? Рейтинг всеобщей любви не обрадовал? Была бы сотня печатей, вот тогда да, праздник! А нечего было хватать кого попало!

— Я все слышу, — спокойный голос за спиной заставил застыть. Как бесшумно, гад, подкрался! — А ходить мне на самом деле тяжело. Попробовала бы ты полдня провести на ящере. Его сначала надо было укротить, а потом уже выводить на Забег. У меня, может, каждая косточка болит. А тут еще девиц всяких таскай. Задницу отъела…

— Ах, задницу! — Вася резко развернулась и уткнулась лицом в голую грудь: герцог успел скинуть с себя рубашку и стоял перед ней в одном полотенце, которое едва прикрывало его крепкие бедра. — А… А зачем это вы разделись?

— Чтобы твоей кровью одежду не забрызгать.

— В смысле?! Ее что, будет так много?

— Все зависит от силы проклятья, — герцог кинул на траву второе полотенце. — Ложись на живот. Я начну.

— Скажите, а сильно будет больно? — Вася опустилась на колени.

— Поцелуй уменьшил бы боль, но ты ведь не захочешь, чтобы тебя целовали? Ты же у нас гордая? Умру, но не сдамся?

— Так пригрозите мне вашим вечным «Жизнь или смерть!», и я потерплю ваш поцелуй. Лучше уж он, чем боль.

— Ну смотри. Сама согласилась, — он встал на колени на то же полотенце. И хоть от герцога продолжало пахнуть зверем, Василиса этого уже не замечала. Близость сильного горячего тела возбуждала, взгляд лорда завораживал, горошины сосков упирались в чужую грудь, и внизу живота все ныло от ожидания.

Василиса забыла о печати проклятия, когда губы лорда Ракона накрыли ее, отдалась поцелую, который настолько был хорош, что она не почувствовала никакой боли, кроме жара во всем теле и страстного желания упасть на спину.