Гражданская кампания

— Забавно, что ты это сказал. — Бай отхлебнул кофе и бесстрастно поглядел на Айвена. — Расследование Майлза на Комарре, смерть администратора Форсуассона в разгар этого расследования, последовавшее предложение Майлза его вдове и ее демонстративный — по версии Сигура, хотя Доно утверждает, что она вела себя весьма достойно, — отказ; плюс пять консервативных политиков-форов, давным-давно имеющих зуб на Эйрела Форкосигана, а также несколько бутылок превосходного вина Округа Формонкрифов — все это породило Теорию. Которая у меня на глазах развилась в полноценную Клевету. Это было просто поразительно!

— Еж твою клеш! — выдохнул Айвен.

Бай остро глянул на него:

— Ты все понял? Бог ты мой, Айвен, какая глубина мысли! Значит, ты можешь себе вообразить разговор. А я его слушал. Алекс бухтел насчет проклятого мутантишки, осмелившегося ухаживать за фор-леди. Формюир заметил, что муж чертовски удачно погиб при каком-то — якобы несчастном — случае в разгар проводимого Форкосиганом расследования. Сигур возразил, что никаких обвинений не выдвигалось, а граф Борис посмотрел на него, как на жалкого идиотика, пробормотав «кто бы сомневался, Форкосиганы тридцать лет вертят Имперской безопасностью как хотят. Единственный вопрос — был ли сговор между Форкосиганом и женой?». Алекс бросился на защиту своей возлюбленной — этот малый совершенно не понимает намеков, — провозгласив, что она ни в чем не виновата и ни о чем не подозревала, пока Форкосиган не сделал ей свое грубое предложение. И то, что она так стремительно убежала, — это Доказательство! Доказательство!.. (Вообще-то он повторил это трижды, но к тому времени он был крепко пьян.) Итак, это — доказательство, что она осознала, что Майлз хитроумно убрал с пути ее возлюбленного супруга, дабы очистить путь себе, а уж она-то знает наверняка, она ведь была на Комарре. И он, Алекс, готов биться об заклад, что теперь-то она пересмотрит свое отношение к его, Алекса, предложению! Поскольку Алекс — дурак известный, старших товарищей его аргументы не слишком убедили, но они снизошли к тому, чтобы ради фамильной солидарности усомниться в виновности вдовы. И так далее.

— Бог ты мой, Бай! А ты не мог их остановить?

— Попытался внести немного здравого смысла, используя мои ограниченные возможности и не раскрывая, как изволите выражаться вы, вояки, моей легенды. Но они уже слишком далеко зашли в своем творчестве.

— Если они выдвинут против Майлза обвинение в убийстве, он ими всеми полы подметет. Гарантирую, что такой выходки он не спустит!

— Конечно, Борис Формонкриф с радостью выдвинул бы такое обвинение против сына Эйрела Форкосигана, — пожал плечами Байерли, — но для этого (на что я им и указал) у них нет достаточных доказательств, и вряд ли они их получат. Нет. Обвинение можно отбить. Против обвинения можно защищаться. А ложное обвинение влечет за собой судебный иск. Никакого обвинения не будет. Но намек, — продолжил Бай, — шепоток, шуточка, черный анекдот… кто может поймать или остановить такое? Это все равно что сражаться с туманом.

— Так, значит, по-твоему, консерваторы начнут кампанию дискредитации, используя этот домысел? — медленно проговорил Айвен.

— По-моему… Если лорд Аудитор Форкосиган намерен хоть как-то контролировать возможный ущерб, ему срочно следует мобилизовать все ресурсы. Нынче утром пять злых языков еще отдыхают. Но к вечеру они снова начнут шлепать. Я не намерен предлагать какую-либо стратегию милорду Аудитору. Он уже большой мальчик. Но в порядке… э-э-э… скажем, любезности я даю ему преимущество в виде предварительных разведданных. А что он будет с этим делать — его трудности.

— Разве это не по части Имперской безопасности?

— А, Имперская безопасность! — отмахнулся Байерли. — Уверен, что они возьмут дело под контроль. Но есть ли тут что-то для СБ, а? Ветер, Айвен. Ветер.

«Оно под грифом „перед прочтением сжечь“, и я не шучу», — сказал тогда Майлз с пугающей убежденностью.

Айвен осторожно пожал плечами:

— Откуда мне знать?

Улыбочка Байерли не изменилась, но в глазах появилась издевка.

— Действительно — откуда?

Айвен посмотрел на часы. Вот черт!

— Мне пора на службу, не то мать на меня всех собак спустит.

— Да, леди Элис, безусловно, уже в. Резиденции и поджидает тебя. — Байерли встал. — Не думаю, что у тебя достаточно на нее влияния, чтобы она прислала мне приглашение на свадьбу?

— Нет у меня никакого влияния, — ответил Айвен, препровождая Байерли к дверям. — Если лорд Доно к тому времени станет графом Доно, может, тебе удастся уговорить его прихватить тебя с собой.