Гражданская кампания

— Ты поэтому принял ее в особняке Форкосиганов? Из любопытства? Должен сказать, этим поступком ты не слишком помог Форратьерам. Пьер был странным… Он показывал тебе свою коллекцию шляп, обшитых золотой фольгой? И его сестрица не лучше. Эту женщину за такие дела надо бы запереть в мансарде.

— Тебе следовало бы отбросить предрассудки и встретиться с лордом Доно. — Вообще-то ты можешь уйти отсюда в любой момент. — Он полностью очаровал леди Элис.

— Леди Элис не имеет голоса на Совете. — Ришар, нахмурившись, ожег Майлза взглядом. — А тебя он… Она тоже очаровала?

Майлз пожал плечами:

— Я бы так не сказал. — И добавил в припадке честности: — В тот вечер он меня мало волновал.

— Да, — буркнул Ришар, — наслышан о твоих бедах.

Что?! Майлз внезапно обнаружил, что Ришар овладел его вниманием целиком и полностью.

— И что же это за беды? — опасно ласковым тоном поинтересовался он.

— Порой ты напоминаешь мне моего кузена Бая, — ядовито усмехнулся Ришар. — Он частенько становится слащавым, но он далеко не такой хитрец, каким себя воображает. Я думал, тебе хватит тактического соображения запечатать все выходы, прежде чем устраивать ловушку. — Он немного поразмыслил. — Хотя я начинаю больше ценить Алексову вдовушку за то, что она сумела противостоять тебе.

— Алексову вдовушку? — выдохнул Майлз. — Я и не подозревал, что Алекс женат, не говоря уж о том, что он скончался. И кто же эта счастливица?

Ришар одарил его взглядом, в котором явственно читалось «не строй из себя идиота». Улыбочка стала еще более странной, когда до Ришара дошло, что ему удалось наконец вывести Майлза из апатии.

— Это ведь так очевидно, милорд Аудитор. А? Вам не кажется? Так очевидно! — Откинувшись на стуле, он, сощурившись, смотрел на Майлза.

— Боюсь, что ничего не понимаю, — совершенно бесстрастно ответил Майлз.

— Так удачно приключившаяся смерть администратора Форсуассона? Алекс считает, что до этого вдова не предполагала, каким образом — и почему — скончался ее муж. Но после ее отчаянного бегства с твоей вечеринки, на которой ты сделал предложение, весь Форбарр-Султан думает, что теперь ей все известно.

Майлз ничем не выдал своих чувств.

— Если ты говоришь о покойном муже госпожи Форсуассон, — произнес он с вежливой улыбкой, — то Тьен погиб из-за неполадки с респиратором. — Майлз не добавил «в моем присутствии». Вряд ли бы это замечание… помогло.

— Респиратор, говоришь? Довольно легко устроить. Я могу, не напрягаясь, выдать пару-тройку вариантов.

— Наличие мотива не является доказательством убийства. Или… Раз уж ты так хорошо в этом разбираешься… Что произошло в ту ночь, когда погибла невеста Пьера?

— Я был под следствием и очищен от подозрений, — вскинул голову Ришар. — А ты — нет. Я не знаю, правда ли то, что о тебе болтают, да и меня это мало волнует. И сомневаюсь, что это заботит тебя.

— Верно. — Майлз по-прежнему вежливо улыбался. — Ну и как, понравилось тебе быть подследственным?

— Нет, — отрубил Ришар. — Ублюдки из Безопасности копались в моих личных делах, ни одно из которых их не касалось… Меня самого оболванили суперпентоталом… Они обожают, когда к ним в руки попадает фор. Ссут от счастья, что могут поизгаляться. Но тебе это не грозит, ты ведь в Совете графов и выше нас всех. Нужно быть отчаянным дураком, чтобы выдвинуть обвинение против человека такого ранга. Да и кто от этого выиграет? Никто и ничего.

— Верно. — Обвинение прихлопнут на корню по причинам, о которых Ришар ничего не знает, и Майлзу с Катрионой придется терпеть все досужие домыслы и сплетни, которые за сим воспоследуют. Никакого выигрыша.

— За исключением, возможно, юного Алекса и вдовы Форсуассон. С другой стороны… — Ришар уставился на Майлза с растущей уверенностью. — Совершенно очевидная выгода для тебя, если никто такого обвинения не выдвинет. Тут я вижу возможный вариант выигрыш-выигрыш.

— Неужели?

— Да ладно, Форкосиган! Мы с тобой оба — старые форы. Глупо нам ссориться, когда следует быть по одну сторону баррикады. Наши интересы совпадают. Это традиция. Не прикидывайся, будто твой отец и дед не были главными барышниками в своей партии.

— Мой дед… учился политике цетагандийцев. Безумный император Ури его образование довершил. Дед выдрессировал отца. — И оба выдрессировали меня. И это единственное предупреждение, которое ты получишь, Ришар. — Когда я появился на свет, политика служила для деда лишь развлечением на старости лет.

— Ну, значит, тебе все ясно. Полагаю, мы друг друга отлично поняли.

— Давай проверим. Я правильно понял? Ты предлагаешь не выдвигать против меня обвинения в убийстве, если я на Совете графов проголосую за тебя, а не за Доно?

— По мне, и то, и другое очень неплохо.

— А если обвинение выдвинет кто-нибудь другой?

— Для этого, во-первых, нужна смелость, а во-вторых — заинтересованность. Вряд ли такое возможно, а?