Потом были вызовы в УБОП без причины, приходили домой, требовали расписываться на каких—то странных документах: мол, я не собираюсь совершать экстремистских действий. Фактически перед каждыми праздниками приходили, или когда Путин в Ростов приезжал. Потом чуть из вуза не исключили, хотя я на отлично училась.
Я уехала после того, как организовала акцию обманутых дольщиков. Я сама дольщица, это даже не политическая акция была. Меня забрали в кафе после акции, а написали, что во время задержания я стояла с плакатом. К счастью, знакомый заснял задержание на видео, это стало доказательством, что протокол сфальсифицирован. Но ночь в ОВД я всетаки провела и насмотрелась, как людей били…
В любом провинциальном городе есть несколько активных людей, и на контроле за ними полностью сосредотачивается машина власти. Свободной прессы в Краснодаре вообще нет. Что случится — никто ничего не напишет».
В начале сентября прошлого года «Новая» писала о том, как в подмосковном городе Троицке неизвестные выстрелили из, предположительно, самодельного огнестрела в окно квартиры, в которой прописан Владимир Скопинцев, достаточно известный среди антифашистов и анархистов как «Укроп». Владимира дома не было, и пуля чуть не убила его младшего брата, Андрея.
Приехавшие на место преступления милиционеры не придумали ничего лучше, как, по свидетельству Андрея, отвезти его в отделение и избить — видимо, пытаясь таким образом добиться от него, кто же мог хотеть убить его или же его старшего брата. Андрей тогда обратился с заявлением к правозащитникам и в правоохранительные органы.
За прошедшие 9 месяцев неизвестны ни результаты расследования стрельбы по его квартире, ни инициированной правозащитниками проверки действий Троицкой милиции.
Зато в прошлую субботу Андрей смог убедиться в том, сколь глубокие реформы произошли в МВД с переименованием милиции в полицию. Андрей шел по Троицку с другом. Андрея остановил некий мужчина в штатском, показавший корочку оперуполномоченного, и силой усадил Андрея в свою машину. Машина — обычная гражданская «мазда», но одна из цифр на ее номере почему—то была заклеена скотчем.
Подобрав по дороге еще одного полицейского, машина с полузаклееным номером поехала в городской УВД. По словам Андрея, от полицейских слегка пахло спиртным. Андрея допрашивали как в машине, так и в УВД, в ходе «разговора» ему заламывали руки и отвесили пару зуботычин.
Удивили вопросы, которые задавали полицейские:
— Что ты знаешь об убийствах?
— Каких убийствах?
— Ты сам знаешь!!
— Ничего я не знаю!
— А расскажи нам о футболе.
— Каком футболе?
— Ну ты чего как в детском саду!! А у тебя есть родственники в Беларуси?
— Нет.
— А почему?
— Не знаю. В Казахстане у меня тоже нет родственников.
— А как ты считаешь, наркоманы — плохие люди?
— Ну, нет в наркомании ничего хорошего.
— Тогда расскажи нам о клубе «Мост»! (В Троицке есть такой молодежный центр, сотрудничающий с городской администрацией и «Единой Россией»).
От предложения Андрея Скопинцева, если уж его в чем—то подозревают, прислать ему повестку и провести допрос в присутствии адвоката, полицейские отказались. Еще полицейские рассказали Андрею, что «Троицк — это и его город, и их город», что они «не хотят никаких конфликтов здесь», и просили Андрея, если что, рассказывать им «о тех, кто захочет объединяться».
Друг Андрея, в присутствии которого его усаживали в машину с полускрытыми номерами, в это время позвонил его отцу. Отец приехал в УВД. Ему сказали, что с его сыном беседуют в рамках расследования дела о стрельбе по их квартире в сентябре, и вскоре Андрея отпустили.
Андрей Скопинцев рассказал «Новой», что его адвокат готовит жалобу на действия Троицкой полиции.
Анархисты уничтожили демонстрационный коттедж будущего элитного поселка «ЭдельвейсИльинское», который должен появиться в Дмитровском районе Подмосковья. На сайте «Черный Блог» появился видеоролик, запечатлевший поджог коттеджа. Ответственность за акцию взял на себя некий Фронт освобождения Земли.
Как утверждают авторы ролика, в ночь с 21 на 22 июня они устроили поджог «коттеджа капиталистов, разрушающих природу Подмосковья». В начале видео при дневном свете снят весьма внушительный коттедж, стоящий посреди поля. Чуть позже видно, как ночью, на фоне горящего особняка, прыгают двое неизвестных молодых людей, а потом сняты останки полусожженного здания.