Гражданская война в России (1918–1922 гг.)

Институт красной профессуры (ИКП) был учрежден в феврале 1921 г. (открылся в октябре) в Москве для ускоренной подготовки (3 года обучения) кадров обществоведов-марксистов. М. Н. Покровский (ректор института) позже вспоминал: «Тогда это казалось страшно новым и смелым. И мы, несколько коммунистов-профессоров, выдвинули идею подготовить на смену старой буржуазной профессуре по общественным наукам кадры из молодежи, преимущественно нашей, партийной. Так, в кабинете Ильича родилась мысль о создании специального института по подготовке красных профессоров»873.

Социалистическая академия общественных наук начала свою работу 1 октября 1918 г. (с апреля 1919 г. – просто Социалистическая академия). Хотя предполагалось, что в ней будут вестись научные работы по теории социализма, на первых порах в ней преобладали учебные функции. Это признавал и ректор академии М. Н. Покровский. Академия должна была разработать учебные планы преподавания общественных дисциплин в вузах.

В учебные заведения нового типа проводился самый тщательный отбор абитуриентов. Прежде всего учитывались не их знания, а происхождение, партийность, заслуги перед революцией, политическая благонадежность.

Эти нового типа учебные заведения находились в ведении особого главка Наркомпроса – Главного политико-просветительского комитета (Главполитпросвет), созданного по Декрету от 12 ноября 1920 г.874 Данную структуру долгие годы возглавляла Н. К. Крупская.

Остальные классические высшие учебные были переданы в ведение Главного управления профессионального образования (Главпрофобр) Наркомпроса, учрежденного по декрету от 29 января 1920 г., который руководил подготовкой кадров для народного хозяйства страны. Руководители этого главка менялись: А. В. Луначарский, О. Ю. Шмидт (1920–1921), Е. Преображенский (1921), В. Яковлева (1922–1924). Позже его возглавляли И. И. Ходоровский (1925–1928) и А. Я. Вышинский (1928–1930).

Одновременно с созданием вузов нового типа шло реформирование дореволюционной системы высшего образования. Конкретного продуманного плана преобразований у власти не было. Вот как отзывался, например, историк С. Б. Веселовский об одном из Проектов Наркомпроса (он присутствовал на его обсуждении в 1919 г.): «Программа Покровского <…> представляет наивную <…> смесь разных предметов <…> Это программа школы пропагандистов, обличавшая глубокое невежество ее авторов и полное непонимание культурной ценности науки и задач высшего образования, в том числе университетского»875.

Ряд мероприятий новой власти вызывал среди прежних «буржуазных» преподавателей и белых студентов негативную реакцию, усиливая конфронтацию вузов с властью вплоть до забастовки весной 1922 г., основной причиной которой было принятие нового Устава высшей школы осенью 1921 г. Устав, по сути, лишал ее автономии и усиливал процессы централизации управления. Любопытно, что до революции большевики поддерживали борьбу вузов за автономию. Но после прихода к власти стали считать автономию «буржуазной идеей». Борьба за автономию и за улучшение материального положения преподавательского состава рассматривались властью как «антисоветские проявления». Особоуполномоченный ГПУ Я. Агранов в докладной записке в Политбюро писал, что студенчество и антисоветские профессора ведут упорную контрреволюционную борьбу в двух направлениях: за автономию высшей школы и за улучшение материального положения преподавателей и студентов876. Сейчас большинство исследователей напрямую увязывают события осени 1921 – весны 1922 г. с высылкой интеллигенции из Советской России летом – осенью 1922 г.

Еще один активно дискутируемый вопрос в те годы среди советских чиновников Наркомпроса – вопрос о судьбах университетского образования. Тут позиция новых руководителей оставалась достаточно противоречивой. Некоторые полагали, что на данном этапе оно не нужно и предлагали либо вовсе ликвидировать университеты, либо превратить их в чисто рабочие (пролетарские) университеты. О неудачной попытке создания по инициативе Пролеткульта Московского пролетарского университета упоминает в своей монографии Ш. Х. Чанбарисов877. Студент Петроградского университета С. Жаба, возглавлявший Совет старост (Старостат) вузов города, позже в эмиграции вспоминал, что на совещаниях, которые в 1919–1920 гг. устраивались Наркомпросом, «резко и определенно сформулирована была мысль о ненужности и вреде широко образовательных целей; многостороннее развитие личности объявлено лишней роскошью, а выработка узких специалистов, потребных советской власти объявлялась единственной задачей высшей школы»878. К 1920 г. Наркомпрос Украины ликвидировал большую часть университетов, превратив их в обычные вузы.