Гражданская война в России (1918–1922 гг.)

Дополнительным фактором интереса ученых за океаном к интервенции в Россию в 1918–1920 гг. стал тот, что в общественном сознании она сначала заняла место на периферии грандиозных событий мировой войны, а потом оказалась как бы забытой. Вмешательство союзников и США в России в 1918–1920 гг. быстро стерлось из памяти поколений. Наконец, нынешний конфронтационный этап развития русско-американских отношений неизбежно стимулирует интерес к подобным же периодам в прошлом. В частности, это относится к 1917–1920 гг., когда крушение старого миропорядка и мучительные поиски державами-победительницами нового были напрямую сопряжены с попытками их ответа на вызов большевиков, предлагавших свою леворадикальную модель общественного переустройства, и с вмешательством держав в Гражданскую войну в России.

Решать проблему отношений с разорванной междоусобицами Россией выпало на долю президента В. Вильсона, незаурядного политика и ученого. Трудностей выработки вменяемой политики на «русском направлении» было немерено. События в далекой стране были очень динамичны, за океаном их не успевали отслеживать. Объективная информация подчас «дополнялась» ложными новостями, что создавало картину весьма хаотичную. Сам В. Вильсон систематическими знаниями и адекватным пониманием России не обладал. Русский поверенный в делах в Лондоне К. Д. Набоков в феврале 1919 г. был не далек от истины: «Ни о России, ни о ее истории и психологии он и понятия не имеет», добросовестно считая, что «революция должна завершиться» и что помощь всем тем, кто борется против большевиков, есть поддержка «реакции» в смысле возвращения к старому порядку. Убедить его нельзя»406.

Советников, владевших «русской темой», были единицы. Причем те, кому президент искренне доверял – его друг, крупный бизнесмен, русофил Ч. Крейн, проф. Чикагского университета С. Харпер – разочаровали, дав неверный прогноз развития России в революционном для нее 1917 г., и отошли в сторону. А других хозяин Белого дома не приобрел.

Думается, именно на этапе от Февраля к Октябрю 1917 г. Вашингтон утратил нить «русской политики»407. Президент не принял ни обретенной насилием власти большевиков, ни начатого ими леворадикального социального эксперимента, ни предпринятых ими усилий по выходу России из войны посредством сепаратного мира. От идеи «мировой революции» веяло агрессивностью.

На переломе 1917–1918 гг. мощный хор голосов заокеанских политиков и дипломатов, включая высших чиновников Госдепа – его главу Р. Лансинга, секретаря Ф. Полка, работавших на «русском направлении» У. Филлипса и Б. Майлза, посла США в России Д. Фрэнсиса и консулов в Москве и Архангельске М. Саммерса и Де Витт К. Пула, крупных специалистов, таких как Дж. Кеннан и многих других – подталкивал президента занять жесткую антибольшевистскую позицию408. К тому же призывал В. Вильсона и сохранивший свою должность посол России в США Б. А. Бахметев. В первые месяцы 1918 г. в Лондоне и Париже все явственнее склонялись к силовому сценарию решения «русского вопроса» и наращивали давление на Вашингтон, надеясь и его убедить поддержать эту линию409.

Для В. Вильсона же большевики оставались загадкой. Все же их трудно было воспринимать иначе как правительство де-факто, наперекор всем предсказаниям многих противников удерживавшее власть и успешно отражавшее атаки сонма врагов. Новая власть радикально решала важнейшие для простого люда проблемы мира и земли. За всем этим чувствовалась воля незаурядных лидеров партии большевиков, ее сплоченность и немалая поддержка народом. Не мог пренебречь В. Вильсон и громко прозвучавшими голосами министра внутренних дел Ф. Лейна, вернувшегося из России главы Американского Красного креста У. Б. Томпсона, военного атташе генерала У. Джадсона, известного либерального журналиста Л. Колкорда, утверждавших, что большевики – сила и совладать с ними будет непросто410.

Учитывая все «за» и «против», В. Вильсон долго держал паузу, в уме перебирая возможные решения русской головоломки. С одной стороны, он, науськиваемый союзниками, прощупывал возможность поддержки антибольшевистских сил на Юге России – войск генералов А. М. Каледина, Л. Г. Корнилова, М. В. Алексеева. В декабре 1917 г. он постарался оказать им финансовую помощь через англичан, но потерпел неудачу411.

А с другой стороны хозяин Белого дома попытался вступить с В. И. Лениным и его сподвижниками в заочный диалог о будущем человечества, 8 января 1918 г. выступив со знаменитыми «14 пунктами». Вселенскому леворадикальному проекту лидер США противопоставил новаторскую концепцию реформированного мироустройства в рамках охранительной для буржуазного правопорядка тенденции. Президент смог весьма обтекаемо сформулировать пункт 6 о России. С одной стороны, за ее народом признавалось право определять собственную судьбу, с другой В. Вильсон предлагал обеспечить это право помощью западных союзников. Иными словами, лазейка для их вмешательства в дела России сохранялась412.