Гражданская война в России (1918–1922 гг.)

Решение о вмешательстве США в России было принято 6 июля 1918 г. В. Вильсоном и членами его кабинета419. Объясняя 17 июля мотивы своих действий союзникам, президент маскировал их антибольшевистскую направленность, которая для них, думается, секретом не являлась. Итак, было понятно, от кого следовало оберегать склады с военным снаряжением и против кого оказывать помощь чехословакам. Было очевидно, каким русским собиралась оказать Америка помощь в деле их «самоорганизации для самозащиты»; имелись в виду противобольшевистские силы420.

Как представляется, В. Вильсон, присоединяясь к интервенции союзников, изначально определил «грань допустимого» в американском вмешательстве. Оно должно было стать тем внешним толчком, который позволит русским преодолеть порожденное испытаниями и потерями войны оцепенение и вдохновить их на свержение власти большевиков. США готовы были оказать посильную экономическую, политико-дипломатическую, моральную поддержку. Даже направить в Россию небольшой контингент войск для выполнения вспомогательных функций в тылу. А вот делать работу вместо русских, своими штыками сметать большевиков, влезая во внутреннюю смуту, вильсонисты намерены не были.

Эту линию американские военные, высадившиеся в России в августе – сентябре 1918 г., старательно выдерживали. Особенно усердно – командовавший на Востоке России Американскими экспедиционными силами (до 8700 человек) генерал У. Гревс. Его позиция нажила ему немало «доброжелателей» среди союзных японских военных и дипломатов, не говоря уже о белых генералах и казацких атаманах, таких как Г. М. Семенов и И. М. Калмыков. Весной 1919 г. конфликт достиг такой остроты, что вопрос о замене У. Гревса вышел на самый высокий дипломатический уровень. Но в середине мая В. Вильсон и высшие американские военные У. Гревса и его действия решительно поддержали421.

Американским войскам на Севере России (до 5,5 тыс. человек во главе с полковником Дж. Е. Стюартом) повезло меньше. Они были поставлены под британское командование, примерявшее на себя роль весьма энергичной силы в борьбе с большевиками и стремившееся и американцев вовлечь в боевые операции. Зимой 1918–1919 гг. войскам США пришлось сражаться и терять людей, в январе они понесли поражение под Шенкурском. Это вызвало возмущение Вашингтона, следствием которого стал отвод заокеанских частей в тыл.

Действительно, с развитием интервенции многие политики и военные самого высокого ранга в странах Согласия не оставляли мысли, что им было предназначено сыграть инициативную роль в свержении власти большевиков. Особенно пока продолжалась мировая война, и борьбу против них можно было представить как часть общей антигерманской военной кампании; пока власть В. И. Ленина и его сподвижников еще не укоренилась, а Красная армия была на этапе становления. С появлением в России американских войск такая перспектива, казалось, обретала все черты реальности. Удобный случай представился летом – в начале осени 1918 г. Тогда, как вспоминал впоследствии князь Г. Е. Львов, «наступали чехи»422. Получая известия о впечатляющих победах противобольшевистких сил, в «больших европейских кабинетах» политики и военные задумались о создании в России Восточного фронта для борьбы с большевиками, ударной силой которого стали бы чехословаки. Ряд видных политиков и военных – генерал Р. Гайда, даже Т. Масарик – видели в успехах легионеров залог будущего признания Державами независимой Чехословакии. Среди американских дипломатов в России тоже нашлись сторонники более активных действий союзников и США – Д. Фрэнсис, консулы в Москве, Иркутске и Владивостоке Д. К. Пул, Э. Харрис и Дж. Колдвел. Британский генерал Ф. Пул вообще размышлял о возможности наступления чехов и навстречу им – антибольшевистских сил Северной области, их соединения в районе Вологды для последующего удара в сердце большевистской России.

Но В. Вильсон не захотел серьезно ввязаться в русскую междоусобицу, выйти за рамки объявленных им целей вмешательства, что вызвало бы в США всплеск изоляционистских настроений и усиление республиканской оппозиции. С учетом изменчивого положения на фронтах на Востоке России в условиях примерного равновесия сил Вашингтон с конца сентября избрал осторожный, оборонительный вариант действий. Чехословакам предстояло оставаться в Сибири и держать фронт, препятствуя вывозу оттуда сырья, хлеба и военнопленных стран Четверного союза для усиления Западного фронта. Задача отправки туда чехословаков через Владивосток сохранялась423. А русским белым политикам оставалось лишь горько сетовать об упущенном золотом шансе покончить с большевиками.