Гражданская война в России. За правду до смерти

В первой половине 1918 г. «террора еще не существовало, нельзя даже сказать, что население боялось большевиков, – отмечал диппредставитель Великобритании в России Р. Локкарт. – Газеты большевистских противников еще выходили, и политика Советов подвергалась в них ожесточенным нападкам… Я нарочно упоминаю об этой первоначальной стадии сравнительной большевистской терпимости, потому, что их последующая жестокость явилась следствием обостренной Гражданской войны. В Гражданской войне немало повинны и союзники, вмешательство которых возбудило столько ложных надежд… Я продолжаю придерживаться той точки зрения, что нашей политикой мы содействовали усилению террора и увеличению кровопролития»{1016}.

Именно «размещение союзников в Архангельске послужило предлогом для нового террора», – утверждал французский посол Ж. Нуланс{1017}. На другом конце страны, по словам командующего американским экспедиционным корпусом в Сибири ген. В. Гревса: «Жестокости, совершенные над населением, были бы невозможны, если бы в Сибири не было союзнических войск»{1018}.

Можно привести даже точную дату, с которой у большевиков возникла пока только идея «красного террора» – 25 мая 1918 г. В этот день в глухом глубоком тылу, где за исключением разбоев нескольких мелких банд, и речи не было о Гражданской войне и терроре, одновременно в трех местах вдоль Сибирской магистрали восстал чехословацкий корпус. Объясняя причину восстания, лидер чехословаков Т. Масарик заявлял советскому наркому Г. Чичерину: «Мы, чехословаки, любим Россию и желаем, чтобы она была сильной и свободной демократией. Мы были просто лояльны к России и относились корректно к вашему правительству»{1019}.

Какую же демократию несли на своих штыках «корректные чешские парни» Масарика и как они «любили Россию»? Предоставим слово одному из их руководителей Гайде, который в воспоминаниях описывал свой боевой путь. В бою за Троицк, было убито около 500 красных. Под Липягами – до 130 убитых и 1500 пленных. Под Мариинском убито около 300 русских и 600 взято в плен. В боях за Клюквенную убито почти 200 красных. Под Нижнеудинском «потери большевиков были огромны… Пленных не брали». В сражении у Култука не менее 300 русских было убито и 500 ранено. У Нязепетровска только убитых русских было почти 300 человек. У Мурино (на Байкале) из 12–15 тыс. русских «уцелело очень мало», в плен взято 2500 человек. При захвате ст. Посольская: «Потери большевиков были так велики, что несколько дней подбирали убитых, складывали в вагоны, отвозили в тайгу и закапывали», несколько тысяч было взято в плен. А что делали с пленными? Об этом рассказал участник тех боев белогвардейский офицер капитан А. Кириллов: «В этот момент доложили, что прибыла партия пленных. Гайда, не оборачиваясь, резко и твердо сказал… – “Под пулемет”. Партию пленных, где было много мадьяр, немедленно отвели в горы и расстреляли из пулеметов»{1020}.