Гражданская война в России. За правду до смерти

Общее количество жертв белочехов и КОМУЧа летом-осенью 1918 г. только в Поволжье насчитывает, по данным Ратьковского, более 5 тысяч человек. Известен расстрел 16 из 37 арестованных женщин виновных лишь в том, что они захоронили выброшенные Волгой трупы расстрелянных. Остальные избежали этой участи только благодаря побегу, при котором погибло еще 7 женщин{1032}. Самарский союз грузчиков до переворота насчитывал 75 человек, из них осталось в живых 21, остальные были расстреляны летом 1918 г.{1033}В июле 1918 г. при подавлении крестьянского восстания в трех волостях Бугурусланского уезда Самарской губернии было расстреляно более 500 человек{1034}. Даже Иркутский комитет эсеров указывал в своих прокламациях на непростительную жестокость к местному русскому населению, проявляемую чехословаками, на их участие в грабежах и насилии разного рода{1035}.

О том, как чехословаки наводили порядок на захваченных территориях, сообщал представитель чехословацкого национального совета при самарском правительстве Ф. Власак: «В качестве устрашающего средства к запрещению опасного выступления самарских рабочих, среди которых было много симпатизирующих большевикам и ждавших с нетерпением их прихода, я дал указание о создании чрезвычайного суда, единственным приговором его был смертный приговор, приводимый в исполнение через час после вынесения»{1036}. Когда самарские железнодорожники в знак протеста против террора и насильственной мобилизации в «народную армию» КОМУЧа собрались на митинг численностью в 600 человек, тут же явился чехословацкий военный комендант города Ребенда с командой и приказал собравшимся немедленно разойтись. Рабочие демонстративно не подчинились приказу. Тогда Ребенда вызвал подкрепление, разогнал сход, многих его участников арестовал, а 20 «зачинщиков» расстрелял{1037}. И это только малая толика «подвигов» чехословацкого корпуса в России, но и это было не самым главным…

Главное заключалось в том, что выступление третьей (внешней) силы возбудило надежды реванша, в антибольшевистских кругах. Например, несмотря на то, что эсеровская партия вела отсчет начала Гражданской войны с момента разгона их Учредительного собрания, отмечал С. Мельгунов, она «лишь с конца мая» на своем 8-м совете «с большей определенностью устанавливает тезисы о внешней и внутренней войне», поскольку у эсеров появилась возможность опереться «на финансовую и военно-техническую поддержку союзников»{1038}.

Только и исключительно масштабное вооруженное выступление союзников и прежде всего в лице чехословацкого корпуса побудило антибольшевистские силы, перейти к активным боевым действиям. В этом вопросе среди них царило полное единодушие: С. Мельгунов: «выступление чехов имело огромное значение… для всех последующих событий в России»{1039}; А. Деникин: «главный толчок к ней (Гражданской войне) дало выступление чехословаков…»{1040}; ближайший соратник Колчака Г. Гинс: «Началом (Гражданской войны) страна обязана чешскому выступлению в конце мая 1918 г.»{1041}. Именно «чехословацкие войска…, – подтверждает американский историк Р. Уорт, – вступили в конфликт с советскими властями и зажгли пожар Гражданской войны»{1042}.