Гражданская война в России. За правду до смерти

«Эта идея получала тем большую поддержку, – отмечает историк И. Ратьковский, – чем чаще происходили антисоветские выступления летом 1918 г. Террор как ответная мера на разгорающуюся Гражданскую войну становится панацеей от всех бед на местах. Начинается этот процесс снизу: террор вводится решениями сходов, деревень, вырастает из крестьянской среды, из самосудов и бессилия власти. Самосудный красный террор объявляется и проводится крестьянами в Воронежской, Рязанской, Петроградской, Томской губерниях»{1089}. «Для красного террора принципиально новым было то, что террор вводился по всей стране (до этого он применялся при чрезвычайном и осадном положении в отдельных городах и губерниях). Кроме этого он по сути вводил красный террор сверху в противовес террору снизу – самосуду организованному местными органами власти»{1090}.

Ключевая роль в осуществлении красного террора принадлежала ВЧК[46]. Д. Рид называл ВЧК «Красной армией тыла»{1091}. При этом, отмечал Лацис, «ВЧК, как орган чрезвычайный и временный, не входит в нашу конституционную систему. Пройдет время Гражданской войны, время чрезвычайных условий существования советской власти, и чрезвычайные комиссии станут лишними: они… будут вычеркнуты из аппарата советской власти»{1092}. В период красного террора – сентябрь-ноябрь 1918 г. – рупором ВЧК стали собственные печатные издания: «Еженедельник ВЧК», «Красный террор», «Красный меч» и др., в которых вполне откровенно освещалась его деятельность. В решении от 5 сентября 1918 г. СНК требовал «опубликовать имена всех расстрелянных, а так же основания применения к ним этой меры»{1093}.

Широкое освещение террора служило не только оправданию его причин в глазах населения, но и подавлению антибольшевистских сил. Формула воздействия была выражена Л. Троцким: «Победоносная война истребляет по общему правилу лишь незначительную часть побежденной армии, устрашая остальных, сламывая их волю. Так же действует революция: она убивает единицы, устрашает тысячи»{1094}. М. Калинин смягчал напор трибуна революции: «Наказывая одних, мы воспитываем целое поколение», – утверждал будущий «всесоюзный староста». Соответственно информация об этих «наказаниях» должна была распространяться как можно шире.

Красный террор «в Питере, пример коего решает», выразился в расстреле 512 представителей высшей буржуазной элиты (бывших сановников и министров, даже профессоров). Списки расстрелянных вывешивались. Всего в Петрограде в ходе красного террора было расстреляно около 800 человек, еще примерно 400 человек было расстреляно в Кронштадте{1095}. Кроме этого, в Питере было арестовано 6229 человек, взято в заложники 476 человек из них 13 правых эсеров, 5 великих князей, 2 члена Временного правительства, 407 бывших офицеров{1096}. В Москве, по данным С. Мельтюхова, было расстреляно более 300 человек{1097}.