Гражданская война в России. За правду до смерти

Но главное для нашего исследования состоит в том, что финский белый террор предшествовал террору в России. Ситуация в Финляндии стала с пугающим для большевиков сходством повторяться летом 1918 г. в России по мере развития успехов чехословацкого корпуса и контрреволюции в Поволжье и Сибири. Для обеих сторон и белой, и красной белофинский террор стал живым, наглядным примером и уроком беспощадного, садистского отношения к противнику в Гражданской войне.

Испания

Другой, более сравнимой по масштабам и продолжительности, является Гражданская война в Испании. В 1936 г. после демократической победы на выборах в Испании Народного фронта ген. Франко совершил антиправительственный переворот и установил фашистскую диктатуру. На помощь Испании фашистская Германия бросила легион «Кондор» – 50 тыс. солдат, Италия – 150 тыс. Против них в интербригадах сражалось примерно 40 тыс. добровольцев 35 национальностей. Число советских – не превышало 3,5 тыс. человек.

Боевые потери в Гражданской войне в Испании, по Урланису, составили 300 тыс. солдат и офицеров, еще 150 тыс. умерло от болезней – всего 450 тыс. человек. Общее количество погибших, включая гражданское население, достигло 1 млн человек{1413}. Т. Хью дает следующие цифры потерь: боевые – 320 тыс., от болезней – 220 тыс., от послевоенного террора – 100 тыс.{1414} Сам он оценивает общее количество погибших от террора (в том числе послевоенного) в количестве 300–400 тыс. человек, при этом указывая: «В то же время существует предположение, что эти цифры были преуменьшены, что бы не создавать за границей слишком тяжелого впечатления об испанском национальном характере»{1415}.

Потери от террора во время Гражданской войны в Испании{1416}

Жестокость террора, насилия, пыток и изощренных убийств, в том числе священников, женщин и детей в Испании, соответствовали духу Гражданской войны, свидетельства тому приводит Т. Хью. Кроме этого, после войны через франкистские тюрьмы прошло около 2 млн человек, или почти 6 % населения страны. Даже «в 1942 г. в грязных, сырых и переполненных тюрьмах сидела 241 тысяча заключенных»{1417}. Эмигрировало из Испании 600–1000 тыс. человек. «Хроника человечества» приводит другие данные. Боевые потери 280 тыс. человек, потери мирного населения 15 тыс. человек, еще 25 тыс. умерли от болезней и голода {1418}.

Россия

За отсутствием соответствующих статистических данных точный размер потерь за время Гражданской войны в России установить практически невозможно. Не случайно существующие профессиональные оценки дают разброс от 8,9{1419} до 14,3{1420} млн прямых потерь. Оценки общих демографических потерь находятся в пределах 20–28 млн чел.{1421}

Расчет демографических потерь можно провести следующим образом: по современным источникам население России (в границах 1926 г.) осенью 1917 г. составляло 147,6 млн чел., а на конец Гражданской войны (начало 1923 г.) в 139,3 млн чел.{1422}, при среднегодовом предвоенном (19081913 гг.) естественном приросте населения России в 1,64 % к 1923 г. население СССР должно было бы составить ~159,8 млн чел. Таким образом, демографические потери России/ СССР за время Гражданской войны должны составить ~20,5 млн чел.{1423}

Распределение потерь по видам представляет еще большую трудность, оценки здесь иногда различаются в разы. Тем не менее, некоторые ориентировочные расчеты возможны. Потери от эмиграции, по наиболее вызывающим доверие источникам, составили ~2 млн чел.{1424}

Наиболее масштабные потери были связаны с резким снижением производства хлебов. В полном соответствии с формулой В. Покровского: «За сильным понижением урожаев и поднятием цен следуют в том же, а еще более в следующем году увеличение смертности, уменьшение брачности, рождаемости и естественного прироста населения»{1425}. Эту данность отчетливо подтверждает приводимый график:

Разница между брутто и нетто рождаемостью[54], в тыс. чел. и урожай зерновых по отношению к среднему за 1909–1913 гг. в %{1426}

Разница между брутто и нетто рождаемостью дала отрицательный прирост населения 13,5 млн чел.{1427} Конечно, эта цифра включает в себя не только снижение рождаемости[55], но и рост детской смертности в неурожайные годы.