Гражданско-правовая защита публичных интересов

В современных условиях при решении конкретной практической задачи более уместным представляется применение подхода, согласно которому назначение субъективного права можно выявить, установив цель, для достижения которой данное право предоставлено субъекту. Поскольку назначение субъективного права является категорией объективной, то и цель его осуществления не должна противоречить общим целям правового регулирования, обусловленным социально-экономическими условиями жизни общества. Цель правовой нормы и вытекающего из нее субъективного права можно установить путем толкования данной нормы, а также анализа тех общественных отношений, которые ею регулируются[197].

Проиллюстрируем применение данного подхода. Согласно ст. 288 ГК РФ собственник обязан осуществлять правомочия в отношении принадлежащего ему жилого помещения в соответствии с назначением такого помещения, т. е. для проживания граждан. На основании ст. 17 Жилищного кодекса РФ не противоречит назначению жилого помещения его использование для «осуществления профессиональной деятельности или индивидуальной предпринимательской деятельности проживающими в нем на законных основаниях гражданами, если это не нарушает права и законные интересы других граждан, а также требования, которым должно отвечать жилое помещение». Таким образом, назначение субъективного права собственности на жилое помещение состоит в использовании такого помещения для проживания или осуществления деятельности (профессиональной или предпринимательской), не нарушающей интересы других лиц.

В целом требование осуществления субъективных прав в соответствии с их социальным назначением является элементом обязанности, возлагаемой на участников общерегулятивного правоотношения в публичных интересах. Данное требование, как подчеркивает В.С. Ем, синхронизирует функционирование гражданско-правовой системы, стабилизирует правовой порядок в сфере гражданского оборота и может применяться в случаях, когда прямого запрета осуществлять субъективное право в законе нет, но такое осуществление противоречит социальному назначению права[198]. Надо сказать, что действующее гражданское законодательство отказалось от закрепления указанного требования[199]. Однако нарушение назначения субъективного права по сути составляет содержание злоупотребления правом[200], которое законом запрещено (п. 1 ст. 10 ГК РФ).

Государство в конечном счете обеспечивает публичные интересы любого уровня[201]. Поэтому другая сторона общерегулятивного правоотношения (правоспособный субъект) обязана осуществлением своих субъективных прав не причинять ущерб данным интересам. Эта обязанность не предполагает активных действий со стороны субъекта права, она требует воздержания от таких действий, которые могут быть социально опасными, и вытекает из содержания общего правоотношения. Отсюда можно сделать вывод о том, что недопущение нарушения публичных интересов является обязанностью любого физического или юридического лица, являющегося правоспособным. В данном случае речь идет об объективной обязанности как абстрактно-необходимом варианте поведения субъекта, которая соотносится с субъективной обязанностью в относительном правоотношении как возможное и действительное[202]. При этом данный абстрактно-необходимый вариант поведения определяется нормами гражданского права.

Как известно, правила поведения отражаются в диспозициях гражданско-правовых норм путем запрещения или дозволения определенных действий (бездействия) либо возложения обязанностей вести себя необходимым образом. Следовательно, нормами права очерчивается некий стандарт поведения, ожидаемого от субъекта гражданского права и признаваемого правомерным.

Исторически в разных государствах и обществах понимание одобряемого и отвергаемого поведения не оставалось неизменным. Одни и те же действия в разные времена могли запрещаться или, напротив, поощряться обществом. Например, дозволенное в древности убийство иноплеменника в более позднее время стало признаваться недопустимым. Следовательно, общим ориентиром, позволяющим говорить о конкретном поведении как нарушающем публичные интересы, т. е. антисоциальном, является противоречие его тому образцу, который в данный исторический период рассматривается как должное поведение.

Такой вывод не является случайным, поскольку, как отмечает Н. Неновски, именно в должном находят свое отражение всеобщие потребности и интересы общества[203]. Поэтому представления о должном поведении первоначально формируются в обществе и лишь затем находят свое воплощение в нормах права. Такие представления постоянно меняются на протяжении всего периода развития человечества[204], отражая господствующий идеал человеческого поведения[205]. При этом вопрос о сути должного, по замечанию А.Л. Маковского, является одним из главных вопросов философии вообще и философии права в частности. «От ответа на этот вопрос, – пишет ученый, – зависит и суть мировоззрения»[206].