Гражданско-правовая защита публичных интересов

Очерчивая стандарт поведения, принципы гражданского права[245] учитывают социальное назначение данной отрасли права. Это объясняет, почему целый ряд принципов своей целью имеют обеспечение автономии субъектов права, создание некой сферы, в рамках которой они будут свободно осуществлять свою деятельность. К таким принципам относятся принципы равенства участников гражданско-правовых отношений, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, свободы договора, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты (п. 1 ст. 1 ГК РФ). Другие принципы, напротив, указывают на границы дозволенного поведения, нарушение которых влечет за собой негативные для нарушителя последствия, а также предусматривают критерии социально полезного поведения, ожидаемого от участников гражданского оборота[246]. Речь идет о принципах неприкосновенности собственности (п. 1 ст. 1 ГК РФ), недопустимости злоупотребления правом (п. 1 ст. 10 ГК РФ), запрещения произвольного вмешательства кого-либо в частные дела (п. 1 ст. 1 ГК РФ), принципе добросовестности (п. 3 ст. 1 ГК РФ). Нормы, закрепляющие данные принципы[247], налагают на субъектов принципиальные обязанности, которые адресованы всем и каждому и обеспечивают охрану гражданского оборота. Такие нормы имеют прямое действие на территории Российской Федерации и применяются отечественными судами при разрешении конкретных споров[248].

Здесь, однако, возникают определенные сложности, связанные с толкованием содержания принципов в правоприменительной деятельности. Такие сложности, безусловно, умаляют свойство определенности, которое должно быть присуще предусмотренному нормами права стандарту поведения, а потому затрудняют обеспечение соблюдения данного стандарта участниками гражданского оборота. Данный вывод хорошо иллюстрируется на примере принципа добросовестности[249]. В соответствии с п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ добросовестность является обязательным признаком надлежащего поведения участника гражданского оборота, на которого возлагается принципиальная обязанность осуществлять субъективные права добросовестно[250], а также избегать извлечения преимуществ из недобросовестных действий. Однако содержание данной обязанности оказывается неопределенным, поскольку категория добросовестности не получила ни в цивилистике, ни в судебной практике однозначного толкования[251].

Здесь уместно отметить, что на трудность установления для нужд гражданского права содержания добросовестного поведения немецкие ученые обратили внимание еще в XIX в. П. Эртманн, в частности, писал, что сущность этой категории можно понять чувствами, но не сформулировать рассудком[252]. Если выделить зерно в существующих на данный предмет взглядах в современной зарубежной цивилистике, то можно отметить преобладание той точки зрения, согласно которой добросовестное поведение есть обязанность субъекта, исполнение которой рассматривается в качестве критерия оценки правомерности его действий[253]. В качестве источника добросовестности зарубежные ученые видят идеологию[254] или религиозные представления[255], что влияет на понимание ими содержания добросовестного поведения. Например, немецкими учеными добрая совесть отождествляется с моральным стандартом, рассматривается как морально-правовой принцип, который означает честность, порядочность и тому подобные свойства человеческого поведения[256]. Понимание в немецкой цивилистике добросовестности как честности в делах, умения надлежащим образом исполнять принятые на себя обязательства оказало влияние и на содержание гражданско-правовых норм о специальной заботливости «добропорядочного купца», «добропорядочного делового человека», «добропорядочного возчика», «добропорядочного кораблехозяина»[257]. Параграф 242 Германского гражданского уложения возлагает на должника обязанность осуществлять исполнение обязательства добросовестно, «как этого требуют обычаи оборота»[258]. При этом для обозначения «добросовестности» немецкие ученые используют термин Treu und Glauben, первая часть которого означает надежность, вторая – «осознание доверия и уверенности», а вместе «предполагает стандарт честного, верного и продуманного поведения, соблюдения интересов другой стороны, подразумевает и включает защиту разумного доверия»[259]. Следовательно, в немецкой интерпретации добросовестность означает обязанность субъекта вести себя порядочно по отношению к другим участникам гражданского оборота, осуществлять разумную заботу о контрагенте. В целом немецкие судьи сформировали систему крайне специфичных обязанностей, запретов, правил и теорий, раскрывающих содержание добросовестности[260].