Гражданственность и гражданское общество

Однако трудно согласиться с Б. Н. Мироновым, увидевшим в подобных учреждениях прообраз гражданского общества по западному образцу [166]. Земства находились под контролем центральной и местной властей, многие решения собраний и управ должны были утверждаться губернатором или министром, финансировались они из налогов с населения: 1 % брался с доходности земли, с земледелия и промыслов крестьян, с дохода торгово-промышленных заведений. Деятельность земских учреждений не имела политических функций, это было управление лишь в сфере народного хозяйства (прежде всего агрокультуры, продуктивности скота, ветеринарии), медицины, образования, страхования, статистики, почты, приютов, тюрем и т. п.

К началу ХХ в. эта система имела следующий вид. Общины, объединяющие крестьян одной деревни или нескольких малых соседних деревень, имели орган крестьянского самоуправления — сельский сход, который, в свою очередь, избирал сельского старосту. Несколько общин входили в волости, как правило, это несколько деревень с населением до 2000 человек. За порядком и сбором налогов следили старосты, волостные старшины и волостные судьи. Их в свою очередь контролировали мировые посредники, подчиненные губернскому учреждению по крестьянским делам. По закону 1889 г. мировые посредники и уездные собрания были заменены земскими участковыми начальниками, которые назначались из дворян и имели полномочия по утверждению решений крестьянских сходов, назначению и смещению должностных лиц и даже по наказанию крестьян.

Подобно земским органам эпохи Московского царства, сельские старосты и волостные старшины, сборщики податей и другие выборные были для власти бесплатным дополнительным административно-полицейским звеном, выполняли в большой степени государственно-управленческие функции. Волостной старшина следил за «сохранением общественного порядка, спокойствия и благочиния в волости».

Население, разделенное на курии, избирало уездное земское собрание. Помещики и зажиточные горожане избирали прямо, а крестьяне (только мужского пола) — через выборных от общин. Имущественный ценз был очень высоким. Так, в Москве и Петербурге в прямых выборах участвовали около 5 % взрослого населения. При таком порядке выборов в уездных собраниях дворяне составляли почти 50 % депутатов («гласных»). Они избирали губернское земское собрание (в 1890 г. 89,5 % их депутатов были дворянами). Исполнительными органами уезда и губернии были земские управы.

Особенным было уже то, что базовым, наиболее массовым уровнем земств были крестьянские общины, первичные структуры отечественного традиционного общества, а высшие уровни земской организации находились в руках дворян. Таким образом, земства как структуры местного самоуправления трудно определить как элемент, даже в зачаточном виде, гражданского общества по западному образцу.

Английский антрополог Эрнест Геллнер выдвинул в свое время возражение против отождествления любых форм первичной солидарности с гражданским обществом на основе их функциональной схожести [58]. Он полагал, что нельзя смешивать с гражданским обществом квазитра-диционные общины и ассоциации, построенные в том числе и по сословному признаку.

Не осознавая этого отличия от западного общества, но интуитивно подозревая его, идеологи земского движения так и не смогли прийти к окончательному выводу, что же такое земства. Или это общественная организация, или все же государственная. В объяснительной записке к проекту «Положения о земских учреждениях», направленной в 1863 г. в Государственный Совет, высказана мысль, что «земское управление есть только особый орган одной и той же государственной власти и от нее получает свои права и полномочия; земские учреждения, имея свое место в государственном организме, не могут существовать вне его» [151, с. 92]. Но одновременно, в том же самом документе, земские учреждения называются общественными, а то и частными, хозяйство их в правовом плане приравнивается к хозяйству частного лица, а компетенция ограничивается местными хозяйственными интересами, особыми «земскими» делами таким образом, что характеризует земство как институт негосударственный. Причина такого противоречия заключается, видимо, в попытке свести основания земской организации к привычным западным представлениям о гражданском обществе, а между тем земства конца XIX в. имеют общие черты с земствами XVI в. Это институт традиционного, сословного, солидарного общества. Идеи конкурентных отношений социальных групп, общества и власти не присущи ему, а потому и четкого размежевания между делом общественным и делом государственным просто не существует.