Гражданственность и гражданское общество

Как уже отмечалось, на Западе протестантизм определил особую форму индивидуализма: человек, не уверенный в себе (поскольку не уверен в своем спасении), тем более не уверенный в окружающих, способный лишь надеяться и эту надежду подтверждающий неустанной деятельностью, стал совершенно одинок. Это не просто отчуждение от других, это и трансцендентное отчуждение от непостижимого Бога, что, в свою очередь, делает отчуждение людей друг от друга глубочайшим. Подобное мировоззрение и стало одним из краеугольных камней западного индивидуализма.

Иначе дело обстояло в православии, которое, напротив, продолжает древнюю традицию, понимая любовь к Богу и любовь друг к другу как максимальное преодоление отчуждения, как взаимопроникновение. Как говорит Иоанн Златоуст, «имеющий друга имеет другого себя». Фактически, замеченное Парсонсом диффузное и конкретное общение вполне осознавалось в православной традиции, и именно тип общения, определяемый как диффузный, признавался за христианскую добродетель. «Всякий внешний ищет моего, а не меня. Друг же хочет не моего, но меня. И апостол пишет: «Ищу не вашего, но вас» (2 Кор. 12, 14). Внешний домогается «дела», а друг — «самого» меня. Внешний желает твоего, получает из тебя, от полноты, т. е. часть, и часть эта тает в руках как пена. Только друг, желая тебя, каков бы ты ни был, получает в тебе всю полноту и богатеет ею. Получать от полноты — легко: это значит жить на чужой счет. И давать от полноты нетрудно. Получать же полноту трудно, ибо нужно сперва принять самого друга и в нем найти полноту, а друга нельзя принять, не отдав себя; давать же себя трудно», — читаем мы у Павла Флоренского [254].

Неудивительно, что столь кардинальное отличие в сфере религиозного мировоззрения привело по мере развития обществ к отличным формам их социальной организации. Доменная структура общества определяет чрезвычайную его стойкость перед лицом любых внешних культурных влияний. Специфическая черта современности заключается в том, что социальное одобрение и осуждение превратились в технологии, которыми успешно владеют те или иные элитарные группировки, воспитывая у людей нужные им стереотипы поведения. Индивидуум, атомарный, одинокий человек практически бессилен перед технологической мощью современных СМИ и иных инструментов технологического воздействия. Но наш соотечественник, член своего домена, более-менее защищен, ибо социальное одобрение он воспринимает в первую очередь как одобрение близких (членов домена). Именно их мнение, их одобрение и осуждение для него наиболее важно. К счастью, СМИ пока не научились проникать в ближний круг. И тут можно заметить необычайное явление, проявляющееся в нашей культуре, а именно разделение мнения, осознанной позиции и поступка, действия. Дело в том, что мнение по тому или иному вопросу часто вполне успешно формируется СМИ, а вот действие, поступок определяются социальными ожиданиями первичной группы, действующими обычно на бессознательном уровне, и эти социальные ожидания преимущественно исходят от членов домена. Такой человек, имея вполне определенные осознанные мнения, зачастую будет действовать наперекор им, в соответствии с социальными ожиданиями близких. Необходимо обратить внимание еще и на то, что сегодня социальные ожидания и мнения зачастую противоречат друг другу.

Дело в том, что основания, на которых складывается домен, обусловливаются культурно-историческими особенностями и коренным образом противоречит навязываемой культуре индивидуализма. И чем более во «внешнем» мире отношения людей становятся «нечеловеческими», жестокими, несправедливыми, чем более усиливается отчуждение в обществе, тем более домен консолидируется «крепостью духа» и крепостью культуры. В нашем обществе сегодня солидарность и справедливость в большей степени поддерживаются на уровне этой первичной группы — домена, который становится транслятором архетипов национальной культуры. Поэтому наш соотечественник не атомизиро-вался, не стал элементарным телом в пространстве (space), а остался частью организмически организованного космоса (по-гречески и мир, и порядок). В определенном смысле внешний, мировой космос-порядок отражает космос описываемой квазиобщины — домена.