Гребень Матильды

– Прости, товарищ Маркелов, не утерпела, сбегала домой, чуть с голодухи не сдохла у Румянцева в плену. Ну что, нашли его?

– Нашли. Труп.

– Да ты что? Это как же? Где?

– Судя по всему, там, где он держал тебя.

Он взглянул исподлобья.

– Это не ты, часом, его укокошила?

– С ума сошел? Стала бы я посылать всех на поиски!

– Да кто тебя знает.

В его глазах плескалось подозрение.

– В спину вообще-то стреляли. И не из браунинга, как у тебя, а из кольта.

Опасаясь, что разговор уведет не туда, Анна торопливо сказала:

– Егор, мне помощь нужна. Помоги найти трех человек. Нужно быстро.

Маркелов сделал свирепую рожу.

– Чебнева, ты откуда такая наглая?

– Егорушка, я тебе все подробно расскажу, но чуть позже. Расследование буксует. А тут ниточки кой-какие появились. Умоляю, помоги!

– И откуда же они появились?

– Это еще раньше, до того, как Румянцев взбесился.

– Кстати, Кишкина очень интересует эта тема. С чего вдруг у опытного чекиста голова поехала? Так что готовься к аутодафе у начальника. В версию о несчастной любви он не верит. Они с Румянцевым, оказывается, знакомы были. Говорит, что тот не психопат.

– Я и сама не поверила бы, случись это не со мной, – изобразив сожаление, вздохнула Анна.

Егор, конечно, друг, но в некоторые перипетии ее отношений с Румянцевым его лучше не посвящать. Кишкину, видимо, придется признаться, но только ему.

Иначе можно ненароком проболтаться и о том, о чем пока следует помалкивать.

– К разговору с Кишкиным я готова. Скрывать мне нечего. Так ты поможешь, Егор?

Тот еще с минуту разглядывал ее честную физиономию и невинные глаза, а потом махнул рукой:

– Говори, кого надо найти.

Анна едва успела продиктовать данные на Мельцера, Цизмера и Парсунова, как, запыхавшись, прибежал Шишов и объявил, что ее вызывает начальник.

Маркелов развел руками. Ничем, мол, помочь не могу. И вышел проводить.

Пока Анна шла по коридору, он задумчиво смотрел ей вслед.

Она почувствовала и, обернувшись, улыбнулась. Где наша не пропадала!

В кабинете Владимира Александровича она пробыла не меньше часа, а потом вернулась к Маркелову, оставив начальника переваривать услышанное.

– Ну Егор? Порадуешь чем-нибудь?

– Что-то ты долго. Я уж волноваться начал, – встретил ее Маркелов и, сунув в руку листок бумаги, похвастался:

– Кое-что выяснить удалось. Не лаптем щи хлебаем.

Анна стала читать.

Мельцер Федор Федорович, из купеческого сословия, проживал на Большой Конюшенной, владелец мебельной фабрики и магазинов, поставщик императорского двора, умер в девятнадцатом году своей смертью.

Парсунов Андрей Иванович, из мещан, инженер-электрик, служил в Стрельне в доме балерины Кшесинской, воевал на стороне большевиков, был ранен, в двадцатом году переехал в Псков, дальнейшая судьба неизвестна.

Цизмер Юлиан, подданный Германии, служил садовником в доме Кшесинской, пропал вместе с семьей в восемнадцатом году.

– Сведений немного, но, сама понимаешь, многие полицейские архивы были сожжены.

– Спасибо, Егор. Скажи, а у тебя есть знакомые в милиции Пскова?

– Найдем. Что тебе нужно?

– Узнать, не проходил ли у них по какому-нибудь делу Парсунов.

– Электрик который? Попробую узнать. Только неофициально, иначе долго. А ты пока… знаешь что? Иди-ка ты спать, матушка! А то рожу у тебя всю перекосило от таких-то приключений.

Анна благодарно улыбнулась.

Есть же такие люди, как Егор. Чуткие, надежные, верные.

Но почему-то ей нравится другой. Странный, опасный и непонятный.

Кто же он такой, этот Егер?

Фонтан с лягушками

Никита был уверен, что клад может находиться лишь в двух местах: в особняке или на даче. Действовать вслепую было глупо и опасно, поэтому Румянцев, собрав все возможные сведения – от газетных статей до чертежей зданий, – стал искать тех, кто мог дать более точную информацию.

Ему не везло. Даже пытки не помогли. Люди, которых он убил, скорей всего, ничего не знали.

Мельцер, Парсунов и семья Цизмера – в том же ряду.

Плюс – это не математический знак, а крест, ведь Мельцер умер, «нн» означает «не найден». Осталось выяснить, что означает минус.

А пока надо разобраться с дачей в Стрельне. Что стоит за жирными красными точками возле лягушек?

Анна уже свернула на родную Кирочную, как вдруг резко развернулась и двинулась в сторону трамвайной остановки.

Надо торопиться. Хоть и рожа у нее перекошенная.

Повезло, что на половине пути ей встретился дядька, восседавший на почти пустой телеге, и согласился подвезти «ядреную молодуху» – так он ее назвал – до самой Стрельны.

Анна, которую в жизни «ядреной» никто не называл, сильно удивилась и стала поглядывать на ездока с любопытством.

Ей всегда нравились люди, не теряющие вкус к жизни, несмотря ни на что. Больной ли, старый ли, такие всюду ищут – и, главное, находят – то, что поддерживает желание радоваться подаренному судьбой, пусть даже малому. Про них Фефа как-то сказала, что эти люди Господу подпорка.

Мужичок был как раз из таких. Не успела она усесться, как он тут же сообщил, что погодка нынче куда лучше, чем давеча, телега у него справная, а лошадь – так вообще краше не бывало.