Гребень Маты Хари

Из этого, однако, ничего не вышло, он кружился все быстрее и быстрее и наконец оторвался от земли, точнее, от скрипучего паркетного пола, и продолжал кружиться под потолком. Рядом с ним с растерянными идиотскими лицами кружились два его напарника.

Внизу тоже танцевали огромные, в человеческий рост, куклы с фарфоровыми очаровательными личиками, в бальных платьях из выцветших желтоватых кружев, и с ними бравые оловянные солдаты в потертых мундирах.

Среди всего этого вопиющего безобразия стоял продавец. Лысина его отбрасывала яркие блики. Он потирал маленькие ручки и говорил, запрокинув голову и глядя на бригадира:

– Нет, это вовсе не сон, милостивый государь! Это те самые неприятности, о которых вы мне так необдуманно говорили! Скорики-морики, лорики-йорики! Вот именно, бедные Йорики!

Лысина продавца стала еще глаже, чем прежде, и вдруг сама его голова превратилась в гладкий, отполированный временем череп с темными провалами глазниц.

И тут все это безумие разом прекратилось.

Замолчал граммофон, исчезли танцующие кукольные пары, исчез лысый продавец, да и сам магазин со всем наполняющим его барахлом тоже исчез.

Бригадир вместе со своими бравыми спутниками стоял на улице, рядом с закрытой дверью магазина, на которой висел большой амбарный замок. Темные окна покрывал густой слой слежавшейся пыли, и от вывески над дверью осталась только голая доска.

– Черт, зря только тащились! – проговорил Крыса. – Шеф будет недоволен.

«Что-то не так… – подумал бригадир. – Ах да… прошлый раз эти слова говорил я…»

Он быстро, воровато взглянул на своих спутников – помнят ли они то, что помнил он?

И встретил такие же быстрые, испуганные взгляды.

– Ну да, шеф будет недоволен… – протянул бригадир. – Но что поделаешь? Сами же видите – нет этого магазина… а на нет, как говорится, и суда нет.

Мата Хари отпустила фиакр, подошла к подъезду – и тут перед ней появилась сгорбленная старуха в поношенном черном платье и странной шляпке, напоминающей ведьмин колпак.

– Добрая госпожа, подайте старой женщине на пропитание! Подайте хоть несколько сантимов!

Внимательные темные глаза заглядывали прямо в душу Маргариты.

Маргарита порылась в бисерной сумочке, нашла несколько монет, вложила их в скрюченную подагрой руку, похожую на птичью лапку. Внезапно она вспомнила другой день, другой город… только старуха была та же самая.

– Это ты? – прошептала она. – Это ты? Мы встречались с тобой в Амстердаме…

Старуха не отвечала – впрочем, ответ и не требовался.

– Скажи, что меня ждет?

– А как ты сама думаешь? – Старуха смотрела на нее с сочувствием и жалостью. – Ты обменяла свой талант на деньги… ты была жрицей, служительницей божества, а теперь исполняешь священный танец не для богов, а для богатых, растленных господ… как ты думаешь, чем это может кончиться?

– Я… я не знаю… я не хотела… я не виновата… – лепетала Мата Хари. – Так повернулась моя жизнь…

– Жизнь – всего лишь иллюзия… всего лишь рябь на поверхности воды, по которой пробежал ветерок…

Мата Хари достала из сумочки еще несколько монет, хотела отдать их старухе, но той и след простыл. Да и была ли она, не привиделась ли танцовщице?

Мата Хари с самого утра мучилась головной болью.

В полдень к ней в будуар вошла горничная.

Танцовщица вскочила, бросилась ей навстречу:

– Я слышала звонок! Кто там пришел – месье Жорж?

– Нет, это месье Гастон, ваш импресарио.

Лицо танцовщицы погасло.

– Проси! – разрешила она, страдальчески поморщившись.

Месье Гастон вошел, поцеловал ей руку, опустился на бархатную банкетку.

– Ты меня чем-нибудь порадуешь? – спросила Маргарита, открывая флакон с нюхательной солью. – Прошу, порадуй меня, иначе моя жизнь будет просто невыносимой.

– Есть одно предложение – выступление в кафе-шантане на Монпарнасе.

– Что? В заурядном кафешантане? – возмущенно выпалила женщина. – Должно быть, ты забыл, кто я? Я выступала в «Олимпии», в Гран Пале… если мне предложат выступление в Мулен Руж или Фоли-Бержер, я еще, может быть, подумаю, но кафешантан… это ниже моего достоинства!

– Тебе не предложат ни Мулен Руж, ни Фоли-Бержер! – оборвал ее месье Гастон. – Не забывай, Греша, что сейчас идет война! Половина твоих поклонников на фронте, половина трясется от страха! И вообще, восточные танцы вышли из моды. Как вышло из моды вообще все иностранное.

– И что же мне делать?

– Принимать предложение, пока они не передумали. В кафешантане тебе хотя бы заплатят.

– Как это пошло…

– Пошло или не пошло, но у тебя совсем нет денег. Хозяйка квартиры требует плату вперед. А сколько времени ты не платила прислуге? Что ты будешь делать завтра?

– Я не знаю, что делать… не знаю…

– Для начала – ты должна расстаться с Жоржем! Этот альфонс вытянул из тебя все деньги! Он присосался к тебе, как ядовитый паук… как вампир…

– Что?! Замолчи немедленно! Ты не знаешь, о чем говоришь! Жорж – это единственное светлое пятно в моей жизни! Только он придает ей смысл!

– Ну, тогда продай свои бриллианты! То ожерелье с опалами и бриллиантами!