Гребень Маты Хари

– Тс-с! – Господин поднес палец к губам. – Вы же знаете, идет война, и немецкие дипломаты покинули Париж. Я – месье Николя из Труа, торговец цветами.

– Это неважно. Вы сказали, что я могу обратиться к вам, если у меня возникнут проблемы.

– Да, такой разговор был.

– Вот я и обращаюсь…

– Какого же рода проблемы у вас возникли?

– Мне нужны деньги. Мне очень нужны деньги.

– Что ж, это самая распространенная проблема. И в этом я могу вам помочь. Но вы сами понимаете – эти деньги вам придется отработать.

– Да, конечно! Я сделаю для вас все, что пожелаете!

– Разумеется, вы понимаете, что это опасно? Ведь Германия и Франция сейчас находятся в состоянии войны.

– Ах, мне все равно! – Танцовщица страдальчески поморщилась. – Вы не представляете, как я страдаю! Мне очень, очень нужны деньги! От этого зависит моя жизнь, от этого зависит… – Мата Хари замолчала, не закончив фразу.

– Что ж… – Герр Николаи выдвинул ящик стола, достал оттуда лист бумаги, протянул его своей гостье: – Прочтите и подпишите этот документ!

Мата Хари придвинула бумагу к себе и начала читать:

– Я, нижеподписавшаяся Маргарита Мак Леод, известная также как Мата Хари, добровольно и без принуждения беру на себя обязательство выполнять конфиденциальные поручения, которые получу от господина Николаи. Я клянусь ни при каких обстоятельствах не разглашать детали этих поручений, а также хранить в строжайшей тайне мои контакты с господином Николаи. Я предупреждена об ответственности за разглашение этой информации…

Танцовщица подняла на собеседника темные глаза и проговорила слабым голосом:

– И что же за это грозит?

– Вы же понимаете, мадам, идет война, а законы военного времени суровы…

– Ах, я все понимаю! – Мата Хари страдальчески поморщилась и дотронулась пальцами до виска. – Право, не знаю… все это так серьезно… но мне очень, очень нужны деньги!

– Деньги у вас будут! Подпишите документ – и вы их получите! – Николаи покосился на массивный черный сейф, занимавший большую часть кабинета.

Мата Хари вздохнула и поставила под документом размашистую подпись.

– Вот и все! – Она жалко улыбнулась. – Я вам словно свою душу продала.

– Что вы, мадам! Разве я похож на дьявола?

Мата Хари в ответ снова растерянно улыбнулась.

– Честно говоря, именно таким я его и представляла. Но вы же настоящий джентльмен? Вы не потребуете от красивой женщины чего-то ужасного?

– Ужасного? – Господин Николаи тонко улыбнулся. – Конечно, ничего ужасного.

Он встал из-за стола, подошел к сейфу, загородил его своим телом, поколдовал с замком и вернулся к столу, держа в руке увесистую пачку банкнот.

– Здесь пятьдесят тысяч франков.

Мата Хари смотрела на деньги как зачарованная. Она сможет купить булавку в форме феникса… она сможет купить любовь господина Жана, хоть на какое-то время… он вернется к ней, забудет всех актрис синематографа…

Наконец она оторвала взгляд от денег и проговорила:

– И чего же вы хотите от меня за эти деньги?

– На первых порах я хочу, чтобы вы восстановили свои светские знакомства. В этом вам весьма помогут эти пятьдесят тысяч. Затем, когда вы вернетесь в свет, я хочу, чтобы вы передавали мне, о чем разговаривают ваши друзья. Особенно меня интересуют разговоры господина Перье…

– Военного промышленника?

– Именно. Ну, конечно, мне интересен также генерал Бланшар… ну, и прочие. Вы будете передавать мне их разговоры, а я уже сам решу, что интересно, а что нет.

– Хорошо, я вас поняла! – Танцовщица поспешно придвинула к себе деньги, опасливо взглянула на немца и спрятала пачку в бисерную сумочку. Затем поднялась из-за стола и откинула голову: – Прощайте, сударь!

– До свидания, мадам! До скорого свидания!

Выходя из цветочного магазина, Мата Хари взглянула на крошечные, усыпанные бриллиантами часики. Разговор с полковником Николаи занял всего десять минут.

Таксомотор ждал ее на прежнем месте.

У нас в квартире было удивительно тихо, и даже в коридоре никто не валялся под ногами: видно, участковый Федор Михайлович вчера нагнал на этих уродов страху. Однако пуганная уже не раз старуха держалась настороженно.

– Опять я тут, Маргарита Романовна, – сказала я весело, – что у вас нового? Эти как? – Я кивнула на дверь.

– Вроде тихо пока, с утра не выходили, – ответила она, – кажется, все ушли, один Виктор там. Пока признаков жизни не подает, я уж волноваться начинаю, как бы чего не вышло.

Ну как вам это понравится? Она волнуется! Другая бы надеялась, что этот урод наконец загнулся, а эта волнуется. Не понять мне этих благородных старух…

Я мигом смоталась на кухню за чайником, достала печенье, что купила по дороге. Старуха любит такое мягкое, рассыпчатое…

– А конфеты шоколадные? – Я поискала на столе знакомую серебряную вазочку.

– Ах да, совсем забыла! – Маргарита Романовна сунулась в шкафчик, где держала чашки и остальную посуду, поскольку на кухне оставить ничего было нельзя.

И тут я услышала горестный стон, а потом старуха бессильно осела прямо на пол.