Греческая философия

Евдем был написан Аристотелем в память о друге, Евдеме, после его кончины. Центральная мысль диалога - идея, что душа вечна и что жизнь, какою живут умершие, - наилучшая. Аристотель критикует здесь, в частности, тезис о душе-гармонии, согласно которому душа есть гармония, состоящая в равновесии телесных начал, - тезис, подробно обсуждаемый в платоновском Федоне (92 а-95 а). С помощью этой критики Аристотель хочет показать, что подлинное состояние души - состояние обособленности от тела и что душе дарована способность созерцания (фр. 59 Gigon = фр. η Ross: Филопон. In De Anima, 141, 22). Эти два положения, безусловно, противоречат идеям, развиваемым Аристотелем в замечательном трактате О душе, где раскрывается суть аристотелевской психологии. Но отсюда нельзя вывести ничего достоверного. Слишком фрагментарный текст Евдема не дает нам информации о том, каковы были тогда онтологические и эпистемологические воззрения Аристотеля и, главное, в какой мере эти воззрения были платоническими, - содержание речи и способ изложения во многом определялись литературным жанром утешения, в котором написан Евдем. Приведем еще одно соображение. По свидетельству Симиликия (фрагмент 8 комментария к De Anima), Аристотель рассматривал душу как некую идею. Трудно выяснить в таком контексте значение термина "идея", однако возможно, что употребление этого термина не соответствует платоновской дефиниции; из-за такой неопределенности трудно понять, следовал ли Аристотель в Евдеме платоновской концепции души, тем более что сам Платон не рассматривает душу как идею. Согласно свидетельству Цицерона, Аристотель в произведении под названием О философии заявил, что созерцание и познание - наивысшие виды человеческой деятельности. Однако можно считать установленным, что в сочинении О философии отголосков платоновского учения об идеях не больше, чем в Евдеме, хотя Аристотель, кажется, еще склонен использовать выражения и метафоры, восходящие к философии Платона. Так или иначе, маловероятно, чтобы Аристотель когда-либо безоговорочно принимал теорию идей. Плутарх и Прокл сообщают, напротив, что работа О философии содержала решительное опровержение этой теории. Александр Афродисийский утверждает то же самое относительно трактата Об идеях, приписываемого Аристотелю (подобное опровержение хмы находим и в таком позднейшем тексте, как Метафизика А).

Натянутость гипотез Йегера наглядно показывает трудности, с которыми сопряжена всякая попытка представить и интерпретировать творчество Аристотеля в целом. С корпусом его сочинений дело обстоит иначе, чем с произведениями Платона: у нас нет хронологии произведений Аристотеля, установленной независимо от интерпретации их содержания. Главная причина этого заключается в том, что тексты Аристотеля не написаны в единой для каждого отдельного периода манере, так что их стилистическая характеристика нам ничего не дает. Нельзя вполне полагаться и на редкие исторические аллюзии, как и на внутренние ссылки, встречающиеся в его сочинениях, поскольку они могут быть результатом последующей правки. В общем, трудно датировать тот или иной пассаж из Аристотеля, не основываясь, в первую очередь, на его смысле и в какой-то мере на представлении о философской эволюции Аристотеля, которое наперед составил себе комментатор. Как отмечал уже Йегер, интерпретатор Аристотеля должен понимать, что круг здесь неизбежен. Сознавая это, некоторые историки в последние годы категорически возражают против генетического подхода к творчеству Аристотеля, и даже существует мнение, что надо оставить в стороне все вопросы, касающиеся эволюции или хронологии. Но это крайняя позиция. Хронологические исследования могут дать пусть и ограниченную, но верную информацию. Они позволяют определить, к примеру, относительный порядок книг, трактующих об одном и том же предмете или посвященных некоторой совокупности проблем. Благодаря хронологическому анализу мы можем с большой степенью вероятности утверждать об относительном предшествовании ряда текстов. Так, почти все исследователи полагают, что Топика (где теория силлогизма отсутствует) предшествует Первой и Второй Аналитикам (где разработана эта теория) и что трактат О небе предшествует Физике VIII. Однако у пас ист и не может быть ясного понятия об эволюции Аристотеля, так как Аристотель, по-видимому, обращался в одно и то же время к разнородным объектам рефлексии и практиковал различные стили письма. Современная критика склоняется к выводу, что Аристотель одновременно занимался многими предметами и, за исключением редких случаев, эти предметы могли обсуждаться в произведениях, созданных в один и тот же период, в разных стилистических манерах.