Греческая философия

Итак, даже ранее эпохи Платона использование папируса было очень широко распространено в среде философов. Текст писали параллельными колонками, причем пользовались крупными буквами без знаков акцентуации (от 15 до 25 в каждой строке, хотя термин, служащий для обозначения таких букв, - "унциалы" - значит буквально следующее: "буква, которая составляет 12-ю часть строки из 12 букв"); буквы эти имели довольно ярко выраженную геометрическую конфигурацию (см. иллюстрацию на с. 869). Было бы ошибочным уподоблять унциалы заглавным буквам, поскольку они не соответствуют заглавным греческим буквам, которые нам известны, не говоря уже о том, что тогда не проводилось никакого различия между буквами заглавными и строчными. Если это позволяли плотность и качество папирусов, текст писали на обеих сторонах (как, например, в папирусах из Index Academicorum). Слова, написанные на папирусе, не были отделены друг от друга, и, естественно, не проставлялось никаких знаков пунктуации. Полосы папируса, шириной от 18 до 20 см и длиной от 12 до 15 м затем свертывались; таким образом, трудно было прочесть несколько строк текста, не развернув папирус полностью, если только не существовало технического средства, которое позволяло бы разворачивать папирус как с одного, так и с другого края. Знакомство с отдельными этапами истории философии зависит от возможности прочитать записанное на таком исключительно хрупком материале, как папирус. Наиболее известное подтверждение тому - следующее. Около 1750 г. при раскопках так называемой виллы Пизонов, погребенной под застывшей лавой во время извержения Везувия 24 августа 79 г. н. э., было обнаружено примерно 800 свитков папирусов. Это капитальное открытие дало возможность ознакомиться с неизвестными прежде произведениями Эпикура и, кроме того, извлекло из небытия весьма значимое философское наследие Филодема из Гадар, который был в Афинах учеником эпикурейца Зенона Сидонского и являлся "духовным отцом" Луция Кальпурния Пизона Цезонина, владельца вышеупомянутой виллы. Извлечение папирусов было в XVIII в. делом технически сложным, так как для того, чтобы получить доступ к свиткам, археологам приходилось прокапывать галереи, воздух внутри которых был тлетворным из-за скопившихся там газов. Но особенно тонких технических приемов требовал сам процесс развертывания папирусных свитков; процесс этот осуществлялся медленно: папирусы на многие месяцы погружались в резервуары с химическими субстанциями, и только после этого можно было приступать к их разворачиванию; в наше время достаточно погружения на несколько минут. Затем, надо учитывать и то, что само чтение - процедура медленная и тонкая: буквы иногда трудно распознать, слова часто написаны не раздельно, отсутствует, так сказать, даже намек на пунктуацию, хотя папирусы местами содержат диакритические знаки, которые служат для аннотирования текста (как о том упоминает Диоген Лаэртский по поводу Платона: III, 65-66). Кроме того, папирусы найдены почерневшими, обуглившимися от жара, иногда прорванными; однако написанное все же можно прочитать при очень сильном освещении, а применяемый для этого с недавних пор бинокулярный микроскоп намного упростил процесс чтения. Разумеется, указанные исходные трудности воспрепятствовали быстрому освоению этого исключительно важного собрания. Но несколько лет назад процесс этот был ускорен благодаря инициативности Марчелло Джиганте, профессора Неаполитанского университета, и преданному служению науке молодых итальянских, норвежских, английских и французских исследователей.

Ссылаясь на текст, помещенный на папирусе, принято указывать папирус в целом, обозначив его происхождение (эта информация предваряется буквой Р), его инвентарный номер и в случае необходимости - конкретные строки. Например, обозначение РОху. 2102 отсылает нас к Оксиринхскому папирусу № 2102 (II в. по P. X.).