Грегорианец. Четвёртый

– Если Клерики подозрительны вашему величеству, значит, они виновны, – сказал Вельер. – Поэтому я готов, отдать вам мою фамильную шпагу. Ибо, обвинив моих солдат, господин кардинал, не сомневаюсь, в конце концов выдвинет обвинение и против меня. Поэтому лучше, если я признаю себя арестованным вместе с господином Шоссом, с которым это уже произошло, и с господином Дартином, с которым это в ближайшем будущем произойдет.

– Грегорианский упрямец, замолчите уже наконец! – взбесился монарх.

– Ваше величество, – ответил полковник, ничуть не понижая голоса, – пусть вернут мне моего Клерика или пусть его судят.

– Его будут судить, – сказал кардинал.

– Если так, то тем лучше. Прошу, в таком случае, у вашего величества разрешения защищать его.

Император побоялся вспышки грегорианца.

– Если бы у его преосвященства, – сказал он, – не было причин личного свойства…

Кардинал понял, к чему клонит Валтимор, и предупредил его.

– Прошу прощения, – проговорил он, – но, если ваше величество считает меня пристрастным, я отказываюсь от участия в суде.

– Вот что, – раздражённо подметил император, – поклянитесь именем моего отца, что Шосс находился у вас, когда происходили эти события, и не принимал в них участия.

– Клянусь вашим славным отцом и вами, которого я люблю и почитаю превыше всего!

– Подумайте, ваше величество, – произнес кардинал. – Если мы освободим его, то уж никогда не узнаем истины.

– Господин Шосс всегда окажется на месте и будет готов дать ответ, как только господа судейские сочтут нужным допросить его, – возразил Вельер. – Он никуда не скроется, будьте покойны. Ответственность за него я принимаю на себя.

– В самом деле, он не убежит, – согласился император. – Его в любое время можно будет найти, как сказал господин Вельер. Кроме того, – добавил, понизив голос и умоляюще взглянув на кардинала, – не будем вызывать у них беспокойства, это лучшая политика.

Эта политика Валтимора заставила Гише улыбнуться.

– Приказывайте. Вы имеете право помилования.

– Оно может быть применено только к виновным, – произнёс довольный Вельер, желавший, чтобы последнее слово осталось за ним. – Мой Клерик невиновен. Поэтому окажете ему не милость, а справедливость.

– Он в Форвеке? – поинтересовался император.

– Да, и в одиночном каземате, без права сношения с внешним миром, как последний преступник.

– Хм! – пробормотал император. – Что же нужно сделать?

– Подписать приказ об освобождении, и все будет кончено, – сказал кардинал. – Я такого же мнения, как ваше величество, и считаю поручительство господина Вельера более чем достаточным.

Полковник поклонился, преисполненный радости, к которой примешивалась тревога. Этой неожиданной уступчивости он предпочёл бы настойчивое сопротивление со стороны кардинала.

Император согласился со всеми аргументами и подписал приказ об освобождении, и Вельер поспешил удалиться.

В ту минуту, когда он уже выходил, Гише, приветливо улыбнувшись ему, обратился к императору:

– Какое единодушие между начальником и солдатами царит у Клериков, ваше величество! Это весьма полезно для службы и делает честь всему легиону.

«Теперь можно не сомневаться, что он в самом ближайшем будущем сыграет со мной какую-нибудь скверную шутку, – подумал Вельер. – Никогда не угадаешь, что у Гише на уме. Но нужно спешить. император в любую минуту может изменить свое решение, а засадить снова в Бастион или в Форвек человека, только что оттуда выпущенного, в конце концов сложнее, чем оставить в заключении узника, уже сидящего там».

Полковник Вельер с торжеством вступил в Форвек и освободил Шосса, неизменно сохранявшего вид спокойного безразличия.

При первой же встрече с Лау Дартином Вельер сказал ему:

– На этот раз вам крупно повезло. С вами рассчитались за ранение Сааки. Неоплаченным остается ещё поражение Готэма. Будьте начеку.

Полковник был прав, не доверяя кардиналу и считая, что не все еще кончено. Не успел командующий Клериков закрыть за собой дверь, как его преосвященство повернулся к императору.

– Теперь, когда мы остались наедине, – сказал он, – если угодно, поговорим о важных вещах. Ваше величество! Герцог Легг Ашер провел пять дней в Гранже и покинул Гранжир только сегодня утром.

Глава 11. Всё бывает с монархами и не только. Планетарное Ожерелье

Сложно даже представить себе, какое впечатление эти слова произвели на Валтимора. Он вспыхнул, но тут же краска сбежала с его лица. И кардинал сразу понял, что одним ударом отвоевал потерянные позиции.

– Герцог Роклэндский прилетал в Гранжир! – воскликнул император. – Зачем же?

– Надо полагать, чтобы вступить в заговор с вашими врагами.

– Нет! Чтобы в заговоре с госпожой Шез, госпожой Виль посягнуть на мою честь!

– Ваше величество, как можете вы допустить такую мысль! Императрица благоразумна, а главное, что она так любит ваше величество!

– Женщина слаба по сути своей. Что же касается большой любви, то у меня свое мнение на этот счёт.

– Тем не менее, – возразил кардинал Гише, – я утверждаю, что герцог посетил Гранж с целями чисто политическими.