Грегорианец. Четвёртый

– А я уверен, что с совершенно другими целями. Но если императрица виновата, то горе ей!

– В самом деле, – произнес кардинал, – как ни тяжко мне допустить даже мысль о такой возможности… Вы напомнили мне одну вещь, что госпожа Нуа, которую я, следуя вашему приказу несколько раз допрашивал, сегодня утром сообщила, что в позапрошлую ночь её величество поздно не ложилась, а сегодня утром императрица плакала и что весь день сочиняла послание в персональном коммуникаторе.

– Всё понятно! – вздохнул император. – Разумеется, ему! Кардинал, добудьте мне все файлы.

– Но как можно достать их? Мне кажется, что ни я, ни ваше величество не можем взять это на себя.

– А как поступили с женой маршала? – воскликнул император в порыве неудержимого гнева. – Обыскали шкафы и в конце концов ее самое.

– Жена маршала всего лишь жена маршала, какая-то искательница приключений, тогда как августейшая супруга вашего величества Жанна, императрица Гранжира, то есть одна из величайших владетельных особ в звёздной системе.

– Тем страшнее её вина, герцог! Да, кроме того, я давно уже решил положить конец всем этим интригам, как политическим, так и любовным… При ней, если не ошибаюсь, состоит некий Лау Орт?

– Которого я, должен признаться, считаю главной пружиной в этом деле, – вставил Гише.

– Значит, и вы, так же как я, думаете, что она обманывает меня?

– Я думаю, что императрица в заговоре против власти императора, но я не сказал, что против его чести.

– А я вам говорю, в заговоре против того и другого. Императрица меня не любит, что она любит другого. Я вам говорю, что она любит этого подлого Ашера! Почему вы не арестовали его, когда он был в Гранже?

– Арестовать? Арестовать первого министра императора Луина Первого? Да что вы, ваше величество! Какой шум! А если бы подозрения сколько-нибудь оправдались, какая огласка, какой неслыханный позор!

– Но раз он сам подвергал себя опасности, как какой-нибудь бродяга или вор, нужно было…

Валтимор умолк, испугавшись того, что готово было сорваться с его уст, и Гише, вытянув шею, напрасно ожидал этих слов, застывших на императорских устах.

– Нужно было?..

– Ничего, – произнес император, – ничего… Но в течение всего времени, что он был в Гранже, вы не выпускали его из виду?

– Нет.

– Где он жил?

– На улице Гарп, номер семьдесят пять.

– Где это?

– Недалеко от Гартманского дворца в старинной части столицы.

– И вы уверены, что он не виделся с императрицей?

– Я считаю её слишком преданной своему Долгу.

– Однако они в переписке. Это ему императрица писала весь день. Герцог, я должен получить эти файлы!

– Ваше величество, разве…

– Герцог! Чего бы это ни стоило, я хочу получить их.

– Но я должен заметить…

– Неужели и вы предаете меня, господин кардинал? Вы всё время противитесь моим желаниям. Неужели и вы в сговоре с госпожой Шез и с императрицей?

– Ваше величество, – со вздохом произнес кардинал, – мне казалось, что я огражден от таких подозрений.

– Господин кардинал, вы слышали меня! – тон нетерпения сменился раздражением. – Я хочу иметь эти файлы.

– Есть только один способ…

– Какой?

– Поручить эту миссию канцлеру Гье. Это дело целиком по его части.

– Пусть за ним немедленно пошлют!

– Я как раз вызвал его к себе, а отправляясь в Гартман, я распорядился, чтобы он, когда явится, подождал меня.

– Пусть за ним немедленно пошлют.

– Воля вашего величества будет исполнена, однако…

– Что?

– Но императрица, возможно, откажется подчиниться.

– Подчиниться моим распоряжениям?

– Да, если она не будет уверена, что это приказание исходит от её императора.

– Ну так вот, чтобы она не сомневалась, я сам предупрежу её. – Да, герцог, я знаю, что вы крайне снисходительны к императрице… может быть, даже чересчур снисходительны. Мы ещё вернемся к этому позже, предупреждаю вас.

Легг Валтимор привычным движением коснулся сенсоров и открыв дверь, вышел в коридор, соединявший его половину, восстановленного в старинных манерах, дворца с апартаментами Жанны Гранжирской.

Императрица сидела в кругу своих придворных дам, Лау Ито, Ла-Абле, Ла-базон и г-жи Ла-Ене. В углу пристроилась и камеристка донья Фания, приехавшая вместе с ней из Ида.

Госпожа де Ла-Ене читала вслух, и все внимательно слушали её, за исключением императрицы, затеявшей это чтение лишь для того, чтобы иметь возможность предаться ходу своих мыслей.

Мысли эти, хоть и послащенные последними отблесками любви, все же были полны печали. Лишенная доверия супруга, преследуемая ненавистью кардинала, который не мог ей простить того, что она отвергла его нежные чувства, Жанна Гранжирская имела перед глазами пример императрицы-матери, которую эта ненависть терзала в течение всей ее жизни.

Жанна видела, как падают её самые преданные слуги, самые доверенные друзья, самые дорогие её сердцу любимцы. Как то несчастные, что наделены роковым даром, она навлекала несчастья на всё, к чему прикасалась. Её дружба влекла за собой преследования. Госпожа Шез и Рне были сосланы, и даже Лау Орт не скрывал от неё, что с минуты на минуту ожидает ареста.