Грейте ладони звездами

Она и не тянет: уже на четвертый день после нашей маленькой эскапады в торговом центре, мы все приглашены в уютный итальянский ресторанчик «La Bella“, который должен стать официальной площадкой для первого знакомства ее сыновей с ее же будущим супругом. Мне велено нарядиться получше и явиться первой, чтобы сыграть роль хозяйки для Пауля с Домиником, а после уже появится и подруга с Гертом.

И вот я нервно тереблю пуговицу на своем вязаном жакете, а Томми с Элиасом бъются в морской бой на игровой приставке, когда, наконец, появляются оба старших сына Хелены и смотрят на меня заинтригованными взглядами... Я даже робею, вдруг осознав, что впервые за долгое время воспользовалась косметикой да и Доминика с нашего последнего разговора я тоже вижу впервые, и вот стою перед ним разряженная, словно рождественская елка.

Почему бы вам не присесть, – нервно предлагаю я, указывая рукой на пустующие стулья. – Хелена, я полагаю, скоро появится!

Через минут десять-пятнадцать, – добавляет Ева, чувствуя себя избранной хранительницей тайны. И оба парня продолжают сверлить меня странными взглядами...

Я хочу мороженого, – отрывается от игры Томми, тем самым отвлекая меня от своих насупленных братьев. Ну, мне по крайне мере  кажется, что они какие-то насупленные... Может быть, они просто голодные, как знать, и долгое ожидание не радует их?

А где Ванесса? –  интересуется вдруг Ева, и я понимаю, что ее действительно нет. Из-за своей нервозности, я так и не осознала ее отсутствия...

Она себя не очень хорошо чувствует, – Доминик в явном смущении смотрит на нас своими голубыми глазами. Все-таки быть таким красивым – непозволительная роскошь! Даже в своей немного измятой рабочей рубашке, которую он, по всей видимости, не успел еще сменить после долгого рабочего дня, выглядит он шикарно, и я не во время вспоминаю, как пахла его рубашка с оторванной пуговицей и как возмущенно вздымалась его рельефная грудь.

Пауль только неопределенно хмыкает, на что Доминик реагирует недовольным взглядом, похоже, для них обоих это что-то да значит... Я смотрю на часы.

Так что здесь сегодня намечается? – заметив мой жест, интересуется Пауль. – Мама была более, чем таинственна, – он выжидающе смотрит на меня, но я упорно молчу. –  Нет, у меня, конечно, есть свои догадки, но...

Может, лучше дождемся ее саму, – спешу урезонить я парня.

Однако мои слова остаются проигнорированными и тот продолжает:

Думаю, все дело в очередном мужчине... Холеном хлыще в пиджаке и при деньгах – маме всегда такие нравились, – горечь  в его голосе неприятно поражает меня. –  Не уверен, что смогу изобразить радушие... Уж извини, Джессика!

И что мне на это ответить, скажите на милость?

Если мама будет с ним счастлива, то какая нам вообще разница, – вступается за мать Доминик, и брат награждает его очередным странным взглядом.

С каких это  пор ты стал таким романтиком? – иронизирует  Пауль.

А ты нынче заделался циником? – парирует старший брат.

Оба насупленно утыкаются глазами в столешницу, словно две обиженные мыши. Ну и, конечно же, именно в этот самый момент в дверях появляется Хелена с Гертом... Тревожное чувство назревающей катастрофы занозой торчит у меня в подсознании, но я стараюсь делать вид, что у нас все просто прекрасно и улыбаюсь приближающейся парочке самой приветливой и беззаботной улыбкой. Те подходят к нам, держась за руки, словно подростки, и держатся так крепко, как будто бы находят опору друг в друге, и мне удивительно, как маленькие пальчики Хелены еще не рассыпались в прах в железной Гертовой хватке.

В общем, как вы понимаете, все мы смотрим на их сцепленные руки и молчим... Хелена с Гертом уже с минуту, как стоят у нашего столика, а мы все продолжаем молчать! Катастрофа, та сама, которой я так боялась... Меня бросает в жар от неловкости, но я все равно не могу заставить себя произнести хоть слово, и тут Томми громким полушепотом произносит на ухо моему маленькому сыну:

Я же тебе говорил, что великаны существуют! А ты не верил.

Мы все облегченно выдыхаем, радуясь тому, что Томми своей детской непосредственностью прервал этот наш молчаливый тет-а-тет, и Хелена весьма разъяснительно добавляет:

Ну вот, – после чего слегка встряхивает их с Гертом спаянными в железной хватке руками, словно кто-то особенно рассеянный мог каким-то невероятным образом не заметить этих их красноречивых рук.

После этой «длинной фразы» продолжается, к сожалению, вторая часть эпической саги под названием «молчание», и я снова мучительно сжимаюсь в нервный комок... и тут боковым зрением замечаю чей-то быстрый взгляд в мою сторону (возможно, Евы или Доминика, наверное, все-таки Доминика, поскольку после он говорит):

Доминик Шрайбер! – поднимается с  места и протягивает здоровяку Герду руку для приветствия.