Грех и магия

— Что? — спросил призрак, раскинув руки в стороны. — Она безупречна. Я восхищен ее красотой.

— Она не нуждается в признаниях грязных стариканов вроде тебя, Фрэнк. Из-за таких, как ты, женщины никогда не могут расслабиться.

— Ой, да ладно, — ответил Фрэнк, пытаясь проскользнуть за Лайрой в дом. — Я не хотел…

Я захлопнула дверь перед его носом.

Киран уже стоял на кухне, по-прежнему держа сундук, который был шириной почти с дверной проем.

Он наверняка весил тонну, но Киран не показывал, что ему тяжело.

— Сюда. — Я хлопнула ладонью по столу, отодвинув рекламный буклет, чудом не попавший в мусорное ведро. — Поставь сундук сюда.

Печаль мелькнула на лице Полубога, в глазах блеснул гнев. Киран опустил сундук так аккуратно, словно он был самой дорогой вещью в мире.

— Шкура внутри? — спросила у меня Дейзи, обогнув Кирана по широкой дуге. — Поиски увенчались успехом?

Я посмотрела на Лайру, которая не сводила печального взгляда с сына.

— Да, она там. Тюленья шкура. — Можно было не погружаться в транс, чтобы почувствовать гудение ловушки для духов. — Или… дух шкуры.

— Ты уверена, Алексис? — уточнил Киран. Его глубокий хриплый голос был полон эмоций.

Я утонула в потрясающих синих глазах Полубога, почувствовав его мучительные страдания, скрытые за поверхностным гневом. Скорбь, острая и свежая, пронизывала Кирана. Я могла ощутить боль в его душе, накопившуюся после бесконечных попыток найти спасательный плот в бурных водах утраты.

— В ловушке для духов что-то хранится, — сказала я, бездумно приблизившись к Кирану. Положив ладонь на его руку в знак поддержки. — Думаю, там шкура.

— Вы можете… — Голос Кирана оборвался, и он сжал кулаки.

Дейзи и Мордекай тут же выскочили из кухни. Они интуитивно поняли, что Киран не нуждался в лишних свидетелях. Полубоги не привыкли показывать чувства. Возможно, дети недолюбливали Кирана, но человеческие страдания им были знакомы.

— Ты сумеешь снять защиту? — прошептал Киран. Тело его напряглось и задрожало, но я не представляла, от гнева или от печали.

— Да. Но… — Я провела рукой по его предплечью и дотронулась до широкой ладони. Он тут же переплел пальцы с моими. — Ты действительно хочешь?.. Твой отец узнает. Он… немного слетает с катушек, когда речь заходит о твоей матери. Фонтан, фотография, местонахождение сундука…

— Фонтан… — Киран нахмурился и отвел взгляд. Изумленно посмотрел на сундук. — Ты уверена?

— Да. Статуя очень похожа на твою маму в молодости. Когда она еще не изведала горя… Вот и теперь Лайра приняла свое юное обличье. — Я посмотрела на женщину, стоявшую рядом.

Наши взгляды пересеклись, и она опустила голову. Оставалось гадать, хотела ли она что-то скрыть или кивнула.

— Когда-то он меня боготворил, — проговорила Лайра. — Относился ко мне как к самой ценной вещи на планете. Я — слишком молодая и наивная — не понимала, что это иллюзия. Больше всего Валенс любит себя. Я была сокровищем, но только до тех пор, пока он меня контролировал. Я на горьком опыте узнала, что произойдет, если бросить ему вызов.

— Да уж, — пробормотала я.

Киран вздрогнул и уставился на меня широко раскрытыми глазами.

— Она здесь?

— Да. Она вошла в дом сразу за тобой.

Я повторила ее слова о Валенсе. Наверное, Кирану хотелось услышать это на всякий случай: вдруг мама никогда не рассказывала ему о хороших временах?

На тот случай, если он не мог взять в толк, почему она влюбилась в тирана, который устроил для нее ад.

Киран тяжело выдохнул.

— Я хочу помочь ей. Она ждала слишком долго. Даже если ты не сможешь найти ловца духов, который связан с Валенсом, по крайней мере, она обретет свободу. Но… — Киран стиснул мою руку. — Я могу немного побыть с мамой? Попрощаться.

— Да, конечно. Разумеется. — Я высвободилась из его хватки. — Уже ухожу. Позовешь меня, когда будешь готов.

Я оставила его, властного, сильного мужчину — принца магического мира — в крошечной нищей кухне. Смерть матери почти поставила его на колени. Это зрелище поразило меня, к глазам подступили слезы. Киран перенял некоторые качества отца. Он был властным, требовательным и временами внушал ужас.

Но в нем было много и от матери: сострадание, нравственность и прекрасная душа.

В отличие от отца он не страдал эгоцентризмом. Если раньше я сомневалась в этом, теперь доказательство было передо мной. Киран пожертвует своим счастьем ради освобождения матери. Он откажется от трона ради того, чтобы Лайра обрела последнее пристанище.

Киран уже готов к войне с более сильным противником ради правосудия.

Я вытерла слезы и ушла к детям.

Глава 27

Киран

Киран опустился на стул, чувствуя пульсирующую боль в сердцевине. Входная дверь закрылась с тихим щелчком. Алексис и ее подопечные оставили его одного.

На столе был сундук, заколдованный так, чтобы провести в воде вечность.