Грех и молния

– Хардинг считает… Я… и дети? Почему он говорил с тобой? Он никогда с тобой не разговаривает!

– Он решил, что за такое предложение ты вышвырнешь его из дома. Но он считает, что это самый безопасный подход.

– Согласна, – кивнула Эмбер. – Ты в любом случае не сольешься с толпой. Во-первых, из-за метки. Молниеотвод носил метку, когда его госпожа была жива, хотя и не по своей воле. Он тут же распознает ее и вскоре вычислит, кто ты. Дети будут с тобой, так что он может подумать, что вы в бегах. Или, если он умен, то сообразит, что едва ли это совпадение, и допустит, что вы решили поговорить с ним без угроз. Люди не приводят детей, если полагают, что встреча обернется кровопролитием. А если он очень умен, то поймет, что встреча с ним не была твоей собственной идеей. Может, он даже пожалеет тебя или по крайней мере не станет рассматривать как мишень. Как только я увижу, к чему он склоняется, я смогу обдумать следующие шаги.

– Подожди. – Я даже вскочила. – Ты еще даже не знаешь, какими будут следующие шаги? Собираешься подвергнуть нас невероятной опасности – подвергнуть невероятной опасности моих детей! – и даже не знаешь, что будет дальше?

– Мы тебе не дети, а подопечные, и мы почти взрослые…

– Еще раз откроешь рот – и сильно пожалеешь об этом! – рявкнула я на Дейзи, которой не так давно стукнуло пятнадцать, а вела она себя так, словно ей как минимум вдвое больше. Она резко захлопнула рот, щелкнув зубами. – Киран, о чем ты думал?!

Он медленно покачал головой:

– Мы можем отказаться прямо сейчас, если ты не в силах смириться с этой идеей, не обязательно доводить дело до конца. Но мне в подробностях рассказали, как ты разрулила ситуацию с Джерри. Что ты говорила, как к этому подошла. Ты никогда не думаешь о том, чтобы извлечь какую-то выгоду для себя самой, и это видно. Ты – наш лучший шанс, я говорил тебе это перед отъездом.

Я прикусила губу, понимая, что он прав. Но дети – я не имею права так рисковать, не могу вывести на передовую и подтолкнуть. Об этом я и заявила.

– Хардинг сказал еще кое-что… кое-что, что мы не смогли проверить. – Киран явно отнесся к словам духа всерьез. – Он думает, что Зевс наверняка знает о Молниеотводе. И что, возможно, сам и приложил руку к его побегу. Считается, что боги не должны вмешиваться в жизнь людей, но, по слухам, у них могут появиться любимчики. Человек с редкими магическими способностями, с которым обошлись несправедливо, несомненно, привлек бы внимание своего божества. Дальше идет всего лишь предположение, но Хардинг подозревает, что Зевс будет доволен, если Громовержец получит возможность продемонстрировать свою могучую магию. Угодить богу – что может быть лучше?

– Это… – Я стиснула кулаки. – Полное безумие. Зевс знает об этом чуваке? Зевс, бог? – Я закатила глаза. – Боги не разгуливают по земле уже целую вечность. И в любом случае, Зевс не бросил бы одного из своих любимцев в таком… затруднительном положении, заставив его барахтаться, как получится.

– Громовержец не барахтается. – Бриа, спокойная, как всегда в преддверии какой-нибудь жуткой гадости, кинула в рот виноградину. – Ему дали второй шанс. Взгляни в лицо фактам: даже Эмбер не знала о нем. Никто не знал, несмотря на то, что он пользуется магией в городке чеширов. Когда-то он был заметной личностью, обладающей редким, удивительным видом волшебства. Парней вроде него не объявляют мертвыми за здорово живешь. Эксперт обязательно удостоверился бы, что яд сделал свое дело.

– Возможно, тот, кто признал его мертвым, был с ним заодно, – сказала я. – У Громовержца должны были быть друзья.

– Возможно, но такие большие секреты имеют склонность всплывать. Когда Громовержца вывозили из дворца, его тело наверняка видело множество людей. Его оставили в покое только после предполагаемой смерти. Если бы что-то показалось народу странным, об этом бы судачили.

– Может, он убил того, кто ему помогал, – предположила я.

– Может, но записей о каких-то других смертях, кроме его и полубога, не оставлено. Все как-то… слишком чисто для могущественного мага, – сказала Бриа.

Рэд кивнула, и это меня раздосадовало, потому что они почти никогда ни в чем не соглашались.

– Отлично. Если допустить, что это нелепое предположение верно, вы что, действительно думаете, что это хорошая идея – иметь дело с божественным вмешательством? Разозлить Зевса? Не кого-нибудь, а царя богов? И кроме того, что вообще может знать Хардинг? Хоть он и обладал редкой и интересной магией, Аид ни черта для него не сделал. Он ничто, всего-навсего пронырливый бывший Сумеречный Странник. Могу поспорить, он обратился к вам только потому, что знал, что сумеет запудрить вам мозги. Я-то его насквозь вижу.

– Возможно, – сказала Бриа. – Ты становишься такой здравомыслящей, когда речь заходит о твоих детях.