Грех совести

– Уже все сделали, даже в губы силикон добавляют для пухлости, а не только в грудь. Это же тебе не совдепия, это тебе кипитализм! А ты, отсталый элемент, за своими гастролями скоро себя потеряешь, станешь провинциалкой. И мужиков себе заводишь провинциальных. Надо за модой спешить и успевать. Поняла?

– Поняла… – Алла задумалась. – Может, и правда настала пора собой заняться? А?

– Пора, подруга, пора!

– Давай, договаривайся, я тоже хочу себе какую-то эту тату сделать… И нити… И даже зубы…

Тусовка

Алла обожала тусовки, но признаваться в этом народу не любила и специально показательно кривила губы на всякое упоминание про них. Тусовки появились не так давно и стали привораживать народ свободой нравов и демократией. Вначале ее останавливала от посещения тусовок собственная внешность и дурацкие шутки на эту тему. Она знала, что на каждой тусовке ее внешность обсуждаема всеми попадающими в поле зрения. Особенно старались «близкие подруги».

Кто только придумал на нашу голову этих «близких, закадычных подруг», которые на самом деле наши главные зловредные и закадычные враги. Именно подруги собирали сплетни по всей Москве. Именно они умножали их на восемь, приписывали от себя что-нибудь несуществующее и двусмысленное, добавляли по собственным соображениям побольше перцу и полученным блюдом потчевали, без всякого на то твоего разрешения и зазрения совести, всех окружающих. Самое большое количество окружающего индивида собиралось на ставших модными халявных тусовках, типа презентаций. Вот туда-то «близкие и закадычные подруги» и тащили свое варево, для того чтобы отравить те приятные минуты, которые можно было бы там получить.

Именно поэтому она и обросла носорожьей шкурой, пуле– и сплетненепробиваемой, защищающей от «самых лучших, закадычных подруг». Именно поэтому же у Аллы на языке заработала фабрика по выпуску перца в окружающее пространство. А за это ее не любили еще больше. Защитная реакция до такой степени проникла в кровь, что срабатывала без всякого ее участия, самопроизвольно выпуская в общество ходячие шутки, как собственные, так и забытые народом, которые потом там селились и жили самостоятельно. Ее злой язычок стал знаменит на всю Москву, и постепенно разговаривать с Аллой позволяли себе или люди далекие от сплетен, или истинные любители позлословить, или полные экстремалы, которые любили прыгать с «тарзанки» или скалы в общество «друзей». Может быть, именно поэтому тусовки со временем полюбились ей и стали приносить огромное, прямо какое-то неописуемое удовольствие. Такое же удовольствие она испытывала от любимого ночного развлечения: почесывание собственной спинки особью мужского пола после полового акта. Она выла от такого кайфа в полный голос и выгибалась, как пантера во время этого самого акта, царапая когтями простыни и громко ударяя хвостом…

Именно поэтому она стала позволять себе, как шуту, без тормозов и внешней цензуры говорить все что хотелось и нравилось, чтобы повеселить себя, позлить публику и пощекотать ей нервы. Иногда находились истинные любители такого вида спорта и составляли Алле компанию. Тогда коллективный накал страстей, слов и глупостей получался очень пикантный и острый, хотя и очень редкий. Она надеялась, что такой подачей приподнимает себя над тупой толпой без всякого желания со стороны этой самой толпы…

Толпу она презирала именно за тупость и злоязычие. Как на старом совдеповском собрании – если брались хвалить, то обязательно все и хором, а если кто-то бросал маленький камушек, то толпа дружно закидывала человека горой камней и заплевывала ядовитыми желчными плевками до состояния утопания в них. Толпа она и есть толпа. Она поэтому и толпа, что изначально тупа. Она не любит индивидуалистов, а тем более умных. Алла причисляла себя к людям не просто умным, а поцелованным Господом прямо в лоб. Она была выше их всех! Она была Личностью и очень гордилась этим. Может быть, это было даже хорошо, что не только ее индивидуальность выделялась из толпы, но и внешность тоже. Это эпатировало ей и доставляло своеобразное удовольствие – шокировать публику до состояния глубочайшего шока. Это мог позволить себе только очень сильный и умный человек. Именно такой, каким она себя и считала. Она чувствовала внутри себя такую гордость и уверенность в себе, которая диктовала ей, что ее час еще не настал… Она точно дождется такого времени, когда Мир увидит, что есть ее Личность… Увидит и ахнет…

«Подождите, «друзья и подруги», я вам еще покажу, на что способна… Настанет золотое времечко и Мир меня узнает, узна-а-ет, это точно…» – говорила она сама себе.

Правда, она не знала, когда и в связи с чем это время наступит, но была уверена, что она не просто так прислана Творцом на эту Землю и должна сказать о себе громкое и веское слово…