Грех совести

Народ передвигался по ресторану хаотично, танцевал, ел, пил, разговаривал, обсуждал разные московские сплетни, особенно это событие, занимался всем, чем мог, точнее тем, чем занимается обычная ресторанная тусовка, а они искали тихий уголок и целенаправленно рыскали глазами по пространству. Они хотели друг друга. Желание было невыносимым и острым…

– Пойдем в туалет, – прошептала она на ухо Саше, потянув его за рукав и привстав на цыпочки, чтобы ему было слышно сквозь рев оркестра и гомон зала.

– Если ты готова, пойдем, – ответил он ей тоже прямо в ухо и точно так же, как и она, провел кончиком языка сначала по мочке, а потом и внутри маленького розового ушка…

– Оййй! Саньк! – томно простонала она, – давай быстрей… Никакого терпежу нету-у-у-у…

Туалет был на одного человека и запирался изнутри на задвижку. Было очень неудобно и мало места, но как же жарко и страстно было это все именно в туалетной, узкой комнате…

Долгая дорога в «ящик»

Свадебная суета тянулась целых три дня. Саша устал от такой большой толчеи народу. Все Аллины подружки приходили в гости, а на самом деле посмотреть на него, как на инопланетянина, двугорбого носорога или «свадьбишного гинирала в рыгальях» и дружно завидовали Алле. Это было видно по их лицам и глазам. Особенно надоела самая близкая подружка Лина. Последний месяц она торчала в доме почти постоянно. Что связывало ее и Аллу, Саша не понимал, но при Лине она становилась веселой, остроумной и очень говорливой. Правда, от Лины была и польза.

Это именно она взялась осуществить его давнишнюю и несбыточную мечту – помочь купить небольшую квартирку под студию. Эту его очень давнюю мечту об отдельном жизненном пространстве, своей берложке, подогревало и неприятное чувство, появившееся у Саши внутри почти сразу по переезде его в Аллину квартиру. Все дело было в Аллиных клоунах. Они торчали на своих полках и глазели на Сашу, вылупив свои пуговки нахально и с недовольством. Или им не нравилось увеличение семейства как таковое, или конкретно он сам? Саша пока не понимал…

А вот со студией все произошло как по заказу. У Саши создалось впечатление, что его желание ждало Лину за углом, потому что, как-то уж очень быстро квартирка подыскалась, как будто долго сидела за углом и ждала вот этого его желания, а потом как выскочила из-за угла прямо на ловца. Так же быстро они оговорили цену. Она оказалась на удивление нормальной, той, на которую он и рассчитывал. Но самое удивительное, выполненное действительно как по чьему-то заказу, даже где-то мистически непонятное, так это было то, что она оказалась прямо над ними, над Аллиной квартирой, этажом выше и правее. Как Лина узнала, что квартира продается, он так и не понял.

Такой подарок судьбы его очень устраивал. Теперь нужно было оформить документы именно на него, на Сашу. Должен же он был хоть что-то иметь за душой, тем более, что деньги на квартиру он заработал сам, собственными руками и Божьими талантами.

Именно из-за этой квартиры им и пришлось пойти на оформление официальных отношений. Еще не издали закона о частной собственности и нужна была прописка. А особенно в Москве! Алла долго объясняла ему, что только роспись развяжет этот узел, а ему казалось, что таким образом узел только завяжется еще круче и прямо на его шее. Он хорошо относился к Алле, но связывать с ней свою единственную жизнь на всю жизнь было не только не в кайф, но и очень рискованно. Хотя в быту она оказалась человеком покладистым, ну а в постели вообще современным! В рамках индийской Камасутры позволяла и себе, и ему все что угодно, и этим заводила на всю катушку. Каждый раз у нее это было, как в последний раз…

Климакс… одним словом…

За время, прошедшее от встречи в коридоре Останкино до дня сегодняшнего, прошло много дней. Это было тяжелое время. Вначале Алла устраивала кошки-мышкины разборки со своим Владимиром Михайловичем, которые вырвали кучу нервов и пробили в здоровье нехилую дыру. На самом деле этот «родственничек» был Саше по барабану, но где-то там, внутри, срабатывало что-то чисто мужское: не трогай мою «телку».