Грех совести

Саша прожил большую сексуальную жизнь, потому что был натурой очень темпераментной. Наверное, в генах затесалось что-то южно-восточное, поэтому созрел он рано и наделал много шуму своими амурными делами еще в школе. Потом сумасшедшая гастрольная жизнь позволяла познавать весь широкий ассортимент прекрасных женских тел, созданных природой. Ему нравились женщины разные, и в каждой он находил изюминку. Пышки были очень ласковыми и нежными. Худышки – очень злыми на телесные утехи и схожи с ним неуемным темпераментом. Блондинки – изысканными, шатенки – взбалмошными. Рыжие были тоже… Рыжие были взрывными. Красивые были капризными, дурнушки – самоотверженными… Но, все они были Женщинами, хотя и не первой свежести. Никогда еще ни у одной женщины он не был первым, а сегодня жизнь подарила ему персик наисвежайшей спелости. Она была необыкновенная в своей невинности, в своей неопытности и наивности. Он, как первый учитель, старался не расплескать ненароком то прекрасное, что родила ее душа в их интимной близости, не испортить тонкий сосуд ее души даже намеком на неприличность и вульгарность. Все было так красиво, так необыкновенно и замечательно, что удовлетворенность самим собой грела душу, и шевелилась там, как сытый, мурлыкающий кот. Он был готов продолжать любовную игру прямо с утра, но боялся разбудить ее прекрасный сон…

Мечты копошились в его голове и уводили в дрему, а потом и в сон…

Перемены

Алла вернулась домой под вечер через два дня. Саша встретил ее молча, так же молча, как и проводил, с той же чашкой кофе в руке, и на том же месте, как будто она и не уезжала…

Их быт в последнее время действительно напоминал кладбище разрушенных отношений, а на кладбище, как известно, говорить громко не принято. Но Алла оказалась не злой, улыбчивой и чем-то очень довольной. Она прямо с порога затараторила так, как будто они не расстались в глубоком молчании, и не было никакой ссоры:

– Приветики всем! А вот и я! Ты тут голодный, наверное, сидишь? Сейчас мы быстренько что-нибудь наварганим! – Она радостно чмокнула Сашу в щеку и помчалась на кухню готовить ужин.

Саша сел в кресло, молча уставился в телевизор и стал слушать краем уха происходящее за стенкой. В их доме достаточно давно никто толком не готовил. Только перекус, из пельменей, яичницы да бутербродов. А на кухне что-то неожиданно шипело, шкворчало, вкусно пахло и сопровождалось песнями. Саша не верил тому, что слышал. Он знал, что медведь с самого детства нехило потоптался по ее ушам, поэтому она никогда не издавала музыкальных звуков. Он даже не мог себе представить, что она способна хотя бы мимо нот спеть какую-нибудь песню! Что же могло произойти за этих два дня, способное заставить Аллу мурлыкать под нос песни, да тем более о любви? Неужели и у Аллы была какая-то интимная встреча? Неужели появилась маленькая щелочка, через которую можно было вышмыгнуть из этого сегодня в светлое завтра к Алене? В груди у Саши родилась надежда, отчего настроение у него тоже поднялось. Он принял предложенную игру и пришел на кухню, как ни в чем не бывало.

– И что такое вкусное пахнет так одуряюще-пикантно?

– Свежее мясо жарю, не из магазина, – пропела Алла мелодией.

Саша готов был уронить чашку на пол. Перед ним была совсем другая Алла. Та самая Алла, из старой жизни, с которой он когда-то познакомился.

– А пахнет как-то специфицски! Не как мясо. – удивился Саша.

– А это и есть не совсем обычное мясо. Мы будем есть свежатинку из… в жизни не догадаешься чего!

– И из чего?

– Из медведя! Ты ел когда-нибудь свежего медведя?

– А это как это? Ты его что, сама убила?

Саша мог себе представить даже такое! Алла в принципе была способна на любые «подвиги» в этой жизни…

– Да нет, не сама. Я ездила с Катей, с которой когда-то в клинике лежала, в лесную сторожку к одному необыкновенному деду. Он несостоявшийся хахаль ее покойной бабушки. Бабушки давно нету, а ничей дед стал теперь ей настоящим дедом. Это он нам от медведя отпилил по здоровенному куску.

– А ее настоящий где?

– Настоящий еще на войне сгинул.

– И вы к ничейному ездили?

– Ну да.

– А почему меня не взяли? Интересно же…

– А мы девичником. Три подружки и я. Мужчин не брали ничьих.

– А сказать нельзя было?

– Но я же не знала, куда меня везут. А возили по грибы. Там вокруг столько грибов, хоть косой коси! Я еще и грибы жарю. Белые.

Саша посмотрел на стол. И действительно. Посреди стола лежала просто огромная куча свежих, ядреных, черноголовых и пузатых белых грибов. Это были настоящие красавцы! Саша подошел к столу и стал любоваться каждым по очереди, выбирая из кучи самые красивые. Алла пристроилась с другой стороны стола и стала чистить на жареху, тоже выбирая из кучи, но только те, которые покривее и постарее.

– А почему не самые красивые чистишь? – удивился Саша.

– Самые красивые я закрою в банки. Банки четыре, а то и пять получится. Литровых. На твой день рождения, на мой день рождения, на Новый год, на Старый Новый год и так, мало ли, гости… Правильно?