Грехи дома Борджа

– Сегодня утром мадонна в веселом расположении духа.

– Наверное, малыш немного окреп.

– Не знаю. Мне кажется, к этому имеют отношения письма, что она получила от брата.

Только сейчас я начала прислушиваться к разговору, мысленно отделяя одну говорящую от другой и пытаясь понять, о чем они толкуют. После смерти старого герцога прошлой зимой свиту мадонны пополнили новые девушки. Все они были одинаковы, невероятно молоды, полны надежд и настолько озабочены нарядами, украшениями, прическами и формой каблуков, словно от этого зависела их жизнь. Наверное, так оно и было в какой-то мере. Но мне они казались все на одно лицо. Хотя Анджела корила меня и напоминала, что когда-то я была такой же. Я считала, что она ошибается. Я никогда не отличалась подобным легкомыслием, у меня просто не было такой возможности.

– Как бы мне хотелось увидеть его, – сказала одна девушка. – Говорят, он настоящий красавчик.

– Но, наверное, не теперь, после того как провел полтора года в испанской темнице. Виоланта, ты должна его помнить. Он действительно был хорош собой?

Фидельма замерла над пяльцами, так и не донеся иголку до канвы.

– Так что? – подначила меня любопытная девушка.

– Нос как у ястреба, – услышала я собственный голос, – а глаза слишком близко посажены.

Я отложила работу в сторону и пробормотала, что мне нужно отлучиться ненадолго. Не хотела о нем упоминать.

Я сходила за накидкой, взяла в провожатые раба и направилась к дому, где теперь жили Анджела и Джулио. Я должна была покинуть замок до того, как меня хватится донна Лукреция, а она обязательно пошлет за мной, раз получила письма от Чезаре. Ей даже в голову не приходило, что мне больно выслушивать новости о нем или я могла просто потерять к нему интерес.

Когда я ждала от нее сочувствия, рассказав, как Чезаре обманул меня с Джироламо, как жестоко поступил, донна Лукреция заметила с холодной улыбкой:

– Основное правило обмана, Виоланта, воспользоваться уязвимостью жертвы. А вообще-то, разве он причинил тебе вред? Ребенок в безопасности, тебя доставили сюда целой и невредимой. Не могла же ты надеяться, что твой сын останется с тобой навсегда. Так не бывает. Взять хотя бы моего Родриго.

Вот и посмотри на себя, хотелось мне крикнуть, какие подарки ты для него выбираешь, какие письма ему пишешь втайне от мужа, как расстраиваешься, если появляется слух, что где-то около Неаполя вспыхнула чума, или лето слишком жаркое, или зима слишком холодная.

– У вас было время с ним попрощаться, мадонна, – произнесла я, мысленно добавив: «Вы не лежали в объятиях коварного любовника, пока вашего сына увозили в темноту, так что от него остались одни воспоминания».