Грехи молодых людей

Переходя к рассмотрению различных видов действительной проституции, мы видим, что первое место занимают женщины-проститутки публичные, к числу которых следует отнести, во-первых, женщин живущих в домах терпимости, промысел которых известен каждому; во-вторых, проституток-одиночек, которые мало отличаются от живущих в домах терпимости и которые торгуют своим телом на тех же началах и в тех же видах, как и женщины первой категории, и, наконец, в-третьих, женщин бесприютных или бродячих, продающих себя на всяком месте, во всякое время, иногда за кусок хлеба. Это – явные представительницы разврата, это – проститутки, публично посвятившие себя своей профессии. За ними следуют проститутки, промышляющие своим ремеслом тайно; это – самый огромный и разнообразный класс проституток; к этому классу следует отнести всякую женщину, отдавшую себя для половых сношений с мужчиной с преследованием корыстных целей. Между женщинами этого сорта можно встретить и танцовщиц, оставивших подмостки по разным причинам, и жен, покинутых мужьями, и девушек, вовлеченных различными случайностями в разврат. Мастерицы модных магазинов, швеи, башмачницы и вообще ремесленницы всевозможных профессий составляют громадное число в контингенте тайных проституток; проституция служит у них как бы дополнением к их незначительному, скудному трудовому заработку. Они стараются сохранить втайне свою профессию, пока постепенно не свыкаются с новым ремеслом и с неизбежным его спутником – пьянством; затем эти женщины оставляют совершенно трудовую жизнь и становятся в ряды проституток явных, предавшись уже всецело разврату. Из среды наших тружениц-мастериц ряды проституток почти исключительно восполняются девушками в возрасте от 15 до 19 лет, т. е. в таком возрасте, который более всего нуждается в нравственной поддержке. Горничные, няньки, кухарки, прачки и вообще служанки выделяют из себя значительное количество тайных проституток. Точно так же женщины, работающие на фабриках и заводах, тоже составляют значительное количество тайных проституток; прибывшие из деревень чернорабочие женщины для работ на огородах, начиная с детского возраста до старческого, почти без исключения проституируют по окраинам города; в этой массе проституток разврат проявляется в самых грубых, безобразных формах.

И действительную и тайную проституцию можно разделить на два вида: аристократическую и плебейскую. Кроме того, явная проституция делится на несколько категорий: лучший товар захватывается всемогущим капиталом, низшие сорта достаются на долю бедноты. У нас аристократическая; потаенная проституция состоит из иностранок. Аристократическая проституция как в Петербурге, так и в Москве расселилась повсюду и на самых лучших улицах обеих столиц и получила права гражданства. Низшая ютится в известных кварталах. В Петербурге, например, самая грязная, оборванная, голодная, уродливая проституция приютилась на Сенной, в известном Малиннике и в столь же известном доме князя Вяземского; разрядная проституция, кроме домов терпимости, особенно несколько лет тому назад, находила себе приют во многих трактирных заведениях. Эти заведения, в которых играла музыка и пели арфистки, совершенно утратили свое первоначальное и настоящее назначение быть местами, в которых подаются кушанья и пития, и стали обширными домами непотребства в самом тесном значении этого слова. Их вольное поведение, соединенное с самым крупным безобразием во время танцев, сильно оскорбляло общественное мнение, и правительство было, наконец, вынуждено уничтожить эти неофициальные дома распутства, что и было достигнуто запрещением в них музыки и пения. Заведения эти стали мало-помалу сами собой закрываться, и в настоящее время их осталось весьма незначительное количество, да и сам разврат в заведениях, сохранивших характер проституционных домов, далеко не достигает прежних размеров: это – слабая копия в миниатюре.

Наконец, кроме этих, как бы привилегированных мест, сотни и тысячи проституток наполняют вечером улицы, бульвары и площади Петербурга и Москвы, продавая себя первому встречному. Это всего чаще – потаенные проститутки, избегающие надзора полиции и медицинского осмотра, а потому самые вредные и опасные для общественной нравственности и здоровья.

Это – мрачное и ужасное, по выражению г. Шашкова, море порока, глухо ревущее под ногами цивилизованного общества, разрушающее семью и увлекающее в свои бездны тысячи жертв. Эту проституцию, по справедливости, можно назвать громадной фабрикой сифилиса.

Из всего, что мы сказали, совершенно ясно, что характер явной и тайной проституции у нас совершенно такой же, как и в Западной Европе.