Грехи Отца

Это было ужасно. Я перестала заниматься сексом с Виктором. Я подумала, что если он не сделает то, что я хочу, я не буду делать то, что хочет он. И этот ублюдок ненавидел меня за то, что я держалась от него на расстоянии. Если он был так зациклен на естественном порядке вещей, а религия была неестественна, то почему бы ему было не создать жизнь вместе со мной? Это было самое естественное. Противозачаточные средства и контроль над рождаемостью такие же неестественные, как и религия. Лицемерие бывает обоюдоострым. Но мужчины всегда остаются мужчинами. У них на уме только одно - это животные. Наши отношения были лишены всякой любви, их поддерживали только взаимное желание заботиться об Адаме и не совсем взаимное желание трахаться. Каждую ночь в десять часов Виктор стоял рядом со мной у раковины в ванной, скрестив руки на груди и постукивая ногами, и смотрел, как я глотаю противозачаточные таблетки. Иногда по ночам он прижимался ко мне в кровати, медленно снимая с плеча бретельку моей ночной рубашки и стягивая нижнее бельё. Он всегда оставался в рубашке, потому что стеснялся своего тощего телосложения. Было время, когда я любила его и не заботилась о его внешности. Но он испортил это чувство. Он что-то шептал, чтобы поднять мне настроение. Но не так, как когда-то, когда мы были молодыми любовниками. Он шептал, что это мой женский долг, что я должна спать с ним, если я его искренне люблю. Он поступал в точности так, как мой отец поступал с моей мамой. Не было разницы между тем радикальным католиком и этим радикальным дарвинистом. Он притворялся, что любит меня, только когда хотел залезть мне в трусы. Но я бы больше не попалась на это. Прелюдия была принудительной, и в постели не было огня. Я больше не могла стать влажной из-за него. Он заставлял меня отсосать у него, либо намазывался клубничной смазкой, которую хранил в ящике тумбочки. Потом у нас был мягкий, страстный секс на пару минут.

- Я вырежу эту часть.

- Нет, я хочу, чтобы вы это опубликовали. Я хочу унизить своего мужа. Он это заслужил. Так же, как я была унижена перед всеми моими церковными друзьями.

- Как он вас унизил? Если вы не возражаете, мне интересно.

- Я начала заменять свои противозачаточные средства плацебо. В конце концов у меня появился второй плод, которого я всегда хотела. Сначала я боялась сказать Виктору. Но я наконец набралась храбрости, чтобы всё рассказать. Я думала, он поймёт, станет снова добрым. Когда я рассказала ему об Адаме, моей первой беременности, он был так счастлив, что чуть не заплакал. Я ожидала такой же реакции. Но на этот раз всё было иначе.

- Как могло так случиться? - кричал он. - Как ты могла быть такой эгоистичной?

Я не могла ответить. Я не могла поверить, что он может ненавидеть то, что большинство людей сочтут чудом. Он поплёлся в ванную и разорвал упаковку моего противозачаточного средства.

- Где телефон этой проклятой компании? Я подаю в суд.

Он так доверял современной науке, что это было почти мило. Он всегда настаивал на том, чтобы кончить в меня, это был какой-то его странный фетиш. Я бы рано или поздно всё равно забеременела. Он был настолько наивным, насколько умным он себя считал.

- Это была я. Не компания.

Он возился со свёрнутой белой бумагой с инструкциями.

- Что? Нет, я видел, как ты их брала. Мы точно следовали указаниям.

- Нет, я заменила таблетки сахарными. Я уже какое-то время не принимаю противозачаточные средства.

Было слишком поздно забирать свои слова обратно. Он схватил меня за запястье и потащил по дому. Я была рада, что Адам учился в школе и не видел, чтобы его отец так себя вёл. Его хватка была крепкой, и моя кожа покраснела, когда он отпустил её, как будто она была загорелой. Он притащил меня к машине, открыл дверь со стороны пассажира и толкнул внутрь.

- Мы едем в клинику абортов.

Он завёл машину и выехал на подъездную дорожку, прежде чем я смогла высказать своё мнение.

- Что? Нет, милый, нет! - я помню, как держалась за свой живот, хотя он ещё не был заметен. - Я не могу!

- Нет, ты чертовски можешь!

Он ехал молча, игнорируя мои протесты, просто глядя в лобовое стекло. Мы прибыли в центр помощи женщинам «ABC».

- Проваливай отсюда.

- Давай сначала поговорим об этом! - умоляла я.

- Проваливай. Отсюда.

Он нажал на тормоз, а затем скрестил руки на груди, как он это делал, когда ждал, что я проглочу противозачаточное средство. Он не собирался уезжать. По крайней мере, до тех пор, пока ошибка не будет удалена из моего тела. Я быстро пошла по тротуару, опустив голову. Это противоречило моему моральному кодексу. Я была богобоязненной женщиной. Меня заставляли грешить.

Когда я вошла в клинику, в воздухе витал унылый запах чрезмерно продезинфицированной больничной палаты. Зал ожидания был типичным: офисные стулья вдоль стен, искусственные растения, старые журналы. Больше там никого не было, поэтому я пошла прямо к женщине на стойке регистрации.

- Мария? - спросила женщина.

- Как вы узнали моё... Боже ты мой!