Грехи отцов наших

Поблагодарив Эдди, я положил трубку. Итак, я гонялся за фантомом. Мне не удавалось сесть на хвост Котреллу, потому что никакого Котрелла не существовало и в помине. Стоило, вероятно, призадуматься, какую роль в жизни Венди играл этот Леверет, однако выяснять это придется окольным путем, так как пообщаться с самим Леверетом теперь можно только через медиума.

Делать нечего — пришлось снова связываться с «Иден Рок». Услышав мой голос, управляющий воскликнул, что помнит меня и будет рад услужить. Я попросил отыскать в регистрационной книге имя Леверета. На сей раз он не заставил себя ждать, так как уже знал, за какой год искать. Да, радостно сообщил он после минутной паузы, мистер и миссис Леверет останавливались в их отеле. Прибыли четырнадцатого сентября, уехали двадцатого.

Теперь я точно знал имя одного мужчины из прошлого Венди. Если у Леверета оставалась вдова, можно было бы кое-что ей порассказать, но мне это было ни к чему. Однако полученные сведения избавили меня от дальнейших поисков по линии «Котрелл». Поскольку во Флориду ее возил Леверет, а Котрелл не человек, а название корпорации. Вычеркиваем из памяти эту фамилию.

Я отправился в любимый бар Армстронга и уселся за стойку. Денек выдался утомительный, а поездка в Мамаронек и обратно совсем выбила меня из колеи. Следовательно, надо расслабиться и отдохнуть за рюмкой виски и чашкой кофе, а потом вернуться к себе и пораньше лечь спать.

Но не тут-то было. После двух рюмок, выпитых залпом, у меня появилась одна мыслишка, и, как я ни старался отвязаться от нее, она не давала мне покоя. Что-то меня подталкивало: сделай это, потрать еще немного времени.

Как выяснилось, время я потратил не впустую.

На Девятой улице я поймал такси и на протяжении всего пути до конечного пункта назначения был вынужден выслушивать разглагольствования чересчур словоохотливого водителя. Закончил он отборной бранью в адрес нефтяных компаний, поднявших цену на бензин. Причем умудрился подвести довольно неожиданную базу: оказывается, во всем виноваты сионисты, которые стремятся таким образом заставить Соединенные Штаты войти в союз с Израилем и выступить против арабских территорий, богатых нефтью. С целью их захвата, разумеется. И с этим, по его мнению, связано убийство Кеннеди. Я не стал уточнять, какого именно из двух Кеннеди он имел в виду.

— Вот такая моя теория, — заявил таксист. — А вы как думаете?

— Ну… ничего вроде… — неуверенно протянул я.

— В ней есть разумное зерно, правда?

— Э-э… Я как-то не задумывался об этом.

— Ага, конечно, не задумывались. Вам все равно, вы остаетесь равнодушны. Все вокруг равнодушны, кого ни возьми. У людей нынче нет собственного мнения. Вот поэтому наша страна и катится в тартарары!

— По-моему, все не так плохо… — промямлил я в ответ.

К счастью, мы подкатили к библиотеке на углу Сорок второй и Пятой. Я расплатился с разговорчивым таксистом, прошел между двумя каменными львами к парадному входу и поднялся в зал микрофильмов. Уточнив по записи в блокноте дату смерти Арнольда Ф. Леверета, заполнил бланк заказа и протянул его девушке с печальными глазами, одетой в старые джинсы и клетчатую ковбойку. Взамен через несколько минут получил бобину с пленкой.

Я вставил ее в сканнер и приступил к просмотру. Когда видишь оттиски со старых газет, практически невозможно не отвлекаться от главной цели, ради которой пришел. Волей-неволей начинаешь вчитываться в очерки о событиях давно минувших дней, теряя, таким образом, драгоценное время. Зная это, я сконцентрировался на интересующем меня некрологе.

Смерти Арнольда Филипа Леверета уделялось несколько абзацев. Умер он в своем доме в Порт-Вашингтон от сердечного приступа, оставив безутешную вдову и троих детей. Получил хорошее образование; работал для некоторых известных биржевых маклеров, прежде чем основал собственный бюллетень «Еженедельный обзор Котрелла». Смерть настигла его, когда ему было пятьдесят восемь, и это подтверждало то, в чем я и так уже не сомневался.

Чудная все-таки вещь — человеческий мозг! Сам не знаю, как это получилось; может, во время чтения некролога я боковым зрением увидел другую заметку и она отпечаталась в памяти. Так или иначе, уже выйдя на улицу, я поспешно вернулся и заказал индекс «Таймс» за 1959 год. В этом году Леверет начал печатать свой «Обзор», может быть, это послужило толчком.

Я медленно водил пальцем по колонкам и наконец удовлетворенно крякнул. На это я даже не надеялся — в 1959 году умерла миссис Мартин Вэндерпол!

В индексе было всего несколько строчек. Жена священника, приход которого находится где-то на задворках Бруклина. И все. Только когда я заказал подшивку «Таймс» за этот год, стало ясно, почему я не нашел в индексе никаких подробностей.

Миссис Мартин Вэндерпол, урожденная мисс Фрэнсис Элизабет Хегерман, покончила жизнь самоубийством. Перерезала себе вены и была найдена мертвой в ванне своим единственным сыном по имени Ричард. Это произошло в ванной комнате дома приходского священника Первой реформистской церкви на Бэй-Ридж.