Грехопадение

— Но я не понимаю, — пробормотал я, пытаясь разобраться в ситуации. — Я не понимаю, почему Торрес сделал то, что сделал, а потом в последнюю минуту изменил свое завещание, добавив к нему указание держать его в тайне до…

— Пока не будет выполнено одно из условий.

— Именно. То есть я понимаю, почему он предусмотрел лазейку, оставив десять процентов первенцу на случай, если Мила когда-нибудь вернется в семью. Но это? Я не понимаю.

Джеймс встал и начал вышагивать, так он часто делал, когда чувствовал себя расстроенным и замкнутым в ситуации, которую, казалось, невозможно разрулить.

— Джеймс, послушай. — Я сел прямо и оперся локтями на стол. — Может быть, если нам повезет, у нас будет немного времени, чтобы все обдумать. На данный момент я владею контрольным пакетом акций компании, а значит, мой отец ни черта не может сделать с акциями Рафаэля.

— Отсюда и причина, по которой они еще не завершили сделку.

— Именно. Нам просто нужно попытаться понять, как мы можем сделать два шага вперед, а не один в этой гонке за властью. — Я вздохнул и посмотрел на свои наручные часы. — Нам нужно готовиться. Давай оставим сегодняшний вечер позади, может быть, возьмем выходные, чтобы прийти в себя.

— Да, сэр. — Он направился к двери, когда я окликнул его. — Джеймс.

— Да?

— Мне нужна удвоенная охрана вокруг нее сегодня вечером.

Он кивнул.

— Уже сделано.

— Спасибо.

Джеймс вышел из комнаты, а я закрыла глаза, откинувшись в кресле. Можно было с уверенностью сказать, что ничего не идет по плану: на поле боя добавилось слишком много переменных. Переменных, которых я не ожидал. Переменные, против которых у меня не было оружия. Если бы несколько месяцев назад меня спросили, есть ли в этом мире хоть что-то, что заставило бы меня прекратить поиски гибели отца, я бы ответил односложным "нет". Но теперь я уже не был так уверен. Мила была ураганом, к которому я не был готов. Ураганом, который разрушил мои планы и заставил меня взглянуть на все с другой стороны. Она сумела открыть мне глаза, и я не мог не задаться вопросом, какой будет моя жизнь без этой ярости, которая гноилась во мне годами. Я думал, какой была бы жизнь, если бы в ней были только мы, когда мой отец и прошлые конфликты вообще не фигурировали в нашей жизни. Меня до смерти пугал тот факт, что я дошел до точки, когда моя потребность в мести рассеивалась, а желание обрести хоть какое-то подобие мира усиливалось. И все из-за женщины, которая начинала не более чем подпись. Пешка, которая была просто шипом на моей стороне, потому что она была обузой, необходимым злом.

Я провел ладонями по лицу.

Прошлой ночью, когда она заснула в моих объятиях, я не мог перестать смотреть на нее — точно так же, как в ту ночь, которую мы провели на палубе. Я не хотел закрывать глаза. Я не хотел засыпать из страха, что то, что я чувствую, исчезнет, когда я проснусь. И это было чертовски приятно… чувствовать что-то, кроме тьмы ненависти и ярости.

Возможно, ответ был прост. Может быть, решение всех моих проблем — отказаться от войны с отцом. Никаких акций "Торрес Шиппинг". Никакого Рафаэля. Никаких скрытых условий. Только мы. Мила и я. Возможно, более простой вариант был бы правильным выбором. В глубине души я знал, что именно к этому все и придет.

К решению…

Выбору между моим отцом… или Милой.

(1) Уловка 22— целенаправленно созданная или случайная правовая ситуация, состоящая в том, что попытка соблюдения некоторого правила, сама по себе означает его нарушение.

18. МИЛА

Я нервничала. Я не знала, почему, но нервничала. Елена заказала для нас закуски и шампанское, пока мы готовились к торжеству, но у меня не было аппетита, а от одной мысли об алкоголе меня слегка тошнило. Трепещущие бабочки, которых я чувствовала раньше в своем желудке, превратились в камешки, которые царапались о мои внутренности.

— Ты. Выглядишь. Сногсшибательно. — Елена смотрела на меня с благоговением, ее глаза светились гордостью. — Марчелло прав. Красный цвет тебе к лицу.

Я улыбнулась и уложила локон в прическу, на создание которой Елена потратила несколько часов.

— Ты действительно выглядишь сияющей, — продолжила она и наклонила голову набок, глядя на меня. — Ты вся светишься.

— Свечусь? — Я нахмурилась.

Она поджала губы, и на какое-то мимолетное мгновение показалось, что она почти опечалена.

— Что случилось, Елена?

— О, ничего детка. — Она отмахнулась. — Моему маленькому племяннику понравится эта корона из кудрей. Я точно помню, что он говорил тебе, что ему нравится, когда ты укладываешь волосы.

— Так и есть.

— Ну что ж, тогда Марчелло сегодня будет в восторге, потому что ты, моя дорогая, выглядишь как королева.

Я сделала реверанс и рассмеялась. Елена захихикала и подошла ко мне, сама похожая на королевскую особу в изумрудно-зеленом платье, которое идеально подходило к ее цвету лица.

— Ты настоящая красавица, Мила. Статная. Волевая.