Греховная погибель

— Сильно сомневаюсь, что в прошлый раз эмоция шла из сердца.

— И что же ты чувствовала тогда?

Я возвращаюсь к тому инциденту. Трудно поверить, что только вчера я била грушу, кипя от ярости и боли из-за слов Крисиза обо мне. И не только слова ранили до глубины души, но и моё осознание, что он прав. Когда дело касалось Легиона, я становилась глупой и слепой. Я принимала любые крошки, которые он мне бросал, потому что лучше иметь хоть что-то, чем вообще ничего. И когда Крисиз бросил это мне в лицо, чтобы причинить боль, и заставил пережить всё заново, я набросилась на него из-за унижения и стыда.

Читая отражающиеся на моём лице эмоции от воспоминаний, Адриэль комментирует:

— Он разбил тебе сердце.

Я качаю головой.

— Мы с Крисиз по глупости поссорились. Это ничего не значило.

— Я говорю не о Крисизе.

Одновременно мы поворачиваемся к Легиону. Он округляет глаза, словно наши взгляды обнажают его. Две женщины, которые любят его: супруга его врага и дочь врага. Интересно, кого из нас он считает большей ошибкой?

— Давай, — говорит Адриэль, первой отводя взгляд, — приступим к работе.

Мы выходим на ринг, и в комнате воцаряется тишина. Грёбаные стервятники. Как будто они умоляют о драке. Адриэль ставит меня напротив себя, но не в боевую стойку.

— Вытяни руки ладонями вверх. — Я делаю, как она говорит. — Глубоко вдохни, позволь кислороду наполнить грудь, пока не почувствуешь, что она может лопнуть. Как будто твоё сердце — это воздушный шар, заключённый в кровь и кости. Когда выдохнешь, отпусти боль, страдание, радость. Что бы ты ни чувствовала, направь это, дай жизнь и позволь улететь из пальцев.

Я выгибаю бровь, чувствуя себя совершенно глупо. Ни за что на свете огонь не вырвется из моих пальцев.

Адриэль выдыхает раздражение.

— Ладно. Смотри на меня.

Она закрывает глаза, глубоко вдыхая, а когда медленно выдыхает, распахивает глаза, и в них отражается бледный шар белого огня, который порхает над её ладонью. Это восхитительно и завораживающе. И если бы я считала себя религиозной, сказала, что это свет Божий. Всего лишь пятнышко, но в этом огне определённо было что-то божественное.

Наша аудитория смотрит на это с различными оттенками веселья и благоговения. Несмотря на всё изящество и грацию, Адриэль по-прежнему остаётся одним из самых могущественных существ, когда-либо ходивших по земле. Белое платье, длинные каштановые волны, бледная кожа… легко забыть, что как ангел она — грозный противник. Мне лишь остаётся гадать, на чьей стороне она будет сражаться?

— Хорошо. Твоя очередь, — говорит она, сжимая кулак.

Я оглядываюсь, чувствуя на себе спине взгляды всех присутствующих.

— Я не могу.

— Можешь. Тебе был дан дар, Иден. Бог не совершает ошибок.

Ошибки. Именно это мне говорили всю жизнь — я ошибка. Но по какой-то странной причине меня создали с определённой целью. Жестокое обращение, голод, пренебрежение, нищета, насилие… Я пережила всё. А почему? Ночами было так холодно, что я должна была замёрзнуть до смерти, свернувшись калачиком на грязном матрасе в кишащей тараканами лачуге без электричества и отопления. Но каждое утро я просыпалась, хоть слабой и голодной, но живой. Как будто что-то внутри меня не давало сдаться и погибнуть. Что-то, чего я ни видела, ни прикасалась, ни попробовала на вкус, ни слышала, но знала, что оно там.

Адриэль.

Даже зная, что Уриэль создал меня, чтобы причинить боль её возлюбленному, она не дала мне умереть. Её присутствие поддерживало ровно настолько, чтобы сердце продолжало биться.

Я обязана ей хотя бы попытаться. Обязана перед самой собой доказать, что они неправы, я не ошибка.

Я поднимаю руки ладонями вверх и закрываю глаза. Я вспоминаю о том, что чувствовала, когда впервые проснулась в объятиях Легиона, всю эту безопасность и комфорт, о существовании которых раньше и не подозревала. И когда он прикоснулся ко мне, проведя мозолистыми подушечками пальцев по рёбрам, я, наконец, поняла, что значит быть любимой. Но именно тогда, когда он был глубоко внутри меня, наполняя до предела, я чувствовала вкус эйфории. Каждый удар был молитвой, каждый стон — свидетельством. Я видела Бога в эти моменты полного и абсолютного блаженства.

— К-хм, Иден?

Я открываю глаза при тихом звуке голоса Адриэль и ахаю. Мои руки охвачены белым пламенем. Не сфера, как у Адриэль, а что-то дикое, страстное. Нечто, рождённое эмоцией настолько чистой и глубокой, что у меня дрожат колени от её тяжести.

— А теперь попробуй изменить его. Вылепи что-нибудь доступнее.

— Как?

— Просто пожелай, Иден, — командует Адриэль, делая шаг вперёд. — Ты всё контролируешь. Огонь делает то, что ты приказываешь.

Глубоко вдохнув, я снова погружаюсь в это воспоминание, вызывая в воображении чувства чистого экстаза. Я помню, каково было, когда у меня все это отняли. Страх и ярость наполняют вены, как ледяная вода, гася пламенную страсть и заменяя её пылающим презрением. Они забрали у меня. Украли. Они раздели меня догола и изнасиловали, лишив крошечного зёрнышка счастья, которое удалось сохранить, несмотря на все уродства в жизни. А теперь… Теперь я бы взяла слова обратно.