Греки и иррациональное

Насколько мы знаем, самая ранняя фигура, которую описывают как теурга — это Юлиан,[1018] живший при Марке Аврелии.[1019] Возможно, как считал Бидез,[1020] он изобрел особый род деятельности, чтобы отличить себя от простого теолога: последний говорил о богах, он же, Юлиан, «воздействовал на них», а то и, возможно, «творил» их.[1021] Об этой личности нам известно до обидного мало. Свида говорит, что он был сыном «халдейского философа», тоже Юлиана,[1022] автора работы о демонах в четырех книгах, и что сам он написал Θεουργικά, Τελεστικά, Λόγια δι' έπων [«Теургика», «Телестика», «Изречения»]. То, что эти «прорицания в гекзаметре» были (как предполагал Лобек) не чем иным, как Oracula Chaldaica, на который Прокл написал обширный комментарий (Marinus, vit. Prodi 26), является сомнительным на основании упоминания схолиастом Лукиана[1023] τά τελεστικά Ιουλιανού α Πρόκλος ύπομνηματίζει, οίς ό Προκόπιος άντιφθέγγεται [«посвящения в таинства Юлиана, на которые ссылается Прокл и которым возражает Прокопий»] и утверждения Пселла, что Прокл «увлекался эпе, или, иначе, логиями, в которых Юлиан излагал халдейские доктрины».[1024] По собственному признанию, Юлиан получил эти оракулы от богов: они были теопарадота.[1025],[1026] Как он на самом деле получил их, неизвестно. Как указывал Кролль, их стиль и содержание больше соотносятся с веком Антонинов, чем с более ранней эпохой.[1027] Юлиан, конечно, мог выдумать их; но их слог столь причудлив и напыщен, их мысль столь темна и бессвязна, что вряд ли здесь можно видеть работу искусного выдумщика: они скорее напоминают трансоподобные бормотания современных «спиритических медиумов». Это представляется не столь невозможным ввиду того, что нам известно о поздней теургии: она могла вести свое происхождение от «откровений» какого-нибудь визионера или медиума, а личный вклад Юлиана состоял, как считает Пселл (или его источник, Прокл),[1028] в переложении их на стихи. Это вполне согласуется с распространенной практикой официальных оракулов;[1029] переложение на гекзаметр дало бы возможность ввести какое-то подобие философских выкладок и систематичности в бессвязный вздор. Но благочестивый читатель все равно ощущал бы большую потребность в каком-то прозаическом объяснении или комментарии, и эту потребность Юлиан, по-видимому, тоже удовлетворил; ибо, конечно, это его цитирует Прокл (in Tim. III. 124. 32) как ό θεουργός έν τοις ύφηγητικοΐς [«наставляющего в теургии»]. Марин, возможно, подразумевает этот же комментарий, когда он говорит о τά Λόγια και τα σύστοιχα τών Χαλδαίων συγγράμματα [«о богоданных оракулах и прочих изложениях халдейского учения»] (vit. Prodi 26), а также Дамаскин (II. 203. 27), когда он цитирует οί θεοί και αυτός ό Οεουργός [«боги и сам теург»]. Был ли этот комментарий идентичен «Теургике», упомянутой Свидой, мы не знаем. Прокл в одном месте (in Tim. III. 27. 10) цитирует Юлиана έν έβδομη τών Ζωνών [«в седьмом поясе»], и эта цитата очень напоминает раздел из «Теургики», описывающей в 7 главах семь планетных сфер, через которые душа спускается и поднимается вновь (ср. in Remp. II. 220. 11 сл.). О возможном содержании «Телестики» см. ниже, раздел IV.

Каким бы ни было возможное происхождение «Халдейских оракулов», они, без сомнения, включали в себя не только предписания по культу огня и солнца,[1030] но и инструкции по магическому призыванию богов. Традиция представляет обоих Юлианов как могущественных магов. Согласно Пселлу,[1031] Юлиан-старший «вызвал» для своего сына дух Платона; кроме того, считали, что они способны с помощью чародейства (αγωγή) вызвать призрак бога Хроноса.[1032] Они могли также заставить душу человека покинуть тело и вновь вернуться в него.[1033] Их известность не ограничивалась неоплатонической средой. Сильная гроза, которая спасла римскую армию во время похода против квадов в 173 г. н. э., была приписана магическому искусству Юлиана-младшего;[1034] по версии Пселла, Юлиан сделал человеческую маску из глины, которая выпускала «ужасные молнии» во врагов.[1035] Созомен слышал о том, как он расколол камень магическим способом (Hist. Eccl. I. 18); а одна колоритная христианская легенда рассказывает, как он состязался в демонстрации магических сил с Аполлонием и Апулеем: Рим страдал от чумы, и каждому чародею выделили для медицинских экспериментов по одному сектору города; Апулею потребовалось пятнадцать дней, чтобы прекратить чуму, Аполлонию — десять, а Юлиан остановил ее простым властным словом.[1036]

II. Теургия в неоплатонической школе